Здесь царила тишина, воздух был наполнен ароматами моря и влажного песка, животных и цветов. Шапель зажег сигарету, чтобы заглушить остатки запаха человеческой плоти, однако это оказалось куда более трудным делом, чем он мог себе представить. По-видимому, Бог и впрямь решил его испытать.
Тут внимание Шапеля привлек едва слышный шум за его спиной, уже привычное ощущение чьего-то присутствия накрыло его, подобно волне. Молино.
— С тобой все в порядке, мой друг?
Шапель в ответ только пожал плечами. Нет, с ним явно не все было в порядке. Клыки выдавались из десен достаточно, чтобы прикусить внутреннюю часть нижней губы, и он ощущал снедающий его голод.
Молино поравнялся с ним, и Шапель скорее почувствовал, чем увидел, как его друг раскрыл ладонь. Опустив глаза, он увидел, что тот протягивает ему какую-то бутылочку. Шапелю не нужно было объяснять, что именно в ней находилось, хотя бутылочка вмещала в себя чуть больше крови, чем те пузырьки, которыми его обычно снабжал Молино.
— Тебе трудно себя контролировать, не так ли?
— Да. — Шапель протянул дрожавшую руку к бутылочке, и как только его пальцы сомкнулись вокруг нее, им вдруг овладело непонятное ощущение. Нет, не непонятное. То самое ощущение. Выхватив у священника бутылочку, Шапель вдруг со сверхъестественной быстротой набросился на Молино. Вцепившись в его плечи, он увлек его в тень и прижал к нагревшейся за день каменной стене дома.
Глаза Молино округлились от страха.
— Шапель, что ты делаешь?
— Ты искушаешь меня всем этим. — Шапель потряс бутылочкой перед самым носом старика. — Ты ведь знал, чем это для меня может обернуться, не так ли, старина? И несмотря ни на что, привез меня сюда. А это значит, что ответственность за безопасность всех людей в этом доме лежит на твоих высохших плечах. Самое лучшее, что ты можешь сделать для меня сейчас, — это открыть мне вену — или, вернее, позволить мне сделать это за тебя.
От возбуждения в его челюстях покалывало, на языке выступила слюна.
Молино встретился с ним взглядом, и Шапель заметил в глазах друга отражение огня, вспыхнувшего в его собственных.
— Мне очень жаль, что тебе приходится так страдать, но я уверен, ты сам этого не хочешь.
— Вот как? — Шапель рассмеялся тихо и зловеще. — О нет. Хочу и сделаю. И ты это знаешь.
— Но ты же не какое-нибудь чудовище. Ты не убийца!
— Убийца? Я не собираюсь убивать тебя, Молино. Я лишь хочу получить от тебя больше, чем ты давал мне до сих пор, маленький зануда. — Он терял над собой контроль, но почему-то это совсем не казалось неправильным. — Я хочу то, в чем ты до сих пор мне отказывал.
