— Как ты могла? Разве я не предупредила тебя, что не хочу ничего праздновать?
— Мама всегда рада позаботиться о тебе. Ей так одиноко после смерти папочки.
— Папочка умер девять лет назад, — напомнила сестре Анджела. — Когда только ты перестанешь приводить этот довод всякий раз, как мама делает то, что нам не нравится?
Лиза пожала плечами:
— Она все еще тоскует по нему. Ну, попробуй хоть одну мою слоечку.
Анджела сунула в рот пирожок — горячий, пикантный, изумительный.
— Недурно.
— Недурно?! — возмутилась Лиза. — Фантастически! И вообще, кто ты такая, чтобы критиковать? Ты даже не можешь сварить приличный соус для спагетти. Твое счастье, что Колин умеет готовить, не то ты умерла бы с голоду.
Анджела улыбнулась вполне предсказуемой отповеди. Выводить из себя сестру вошло у нее в привычку, от которой, пожалуй, пора бы уже отказаться.
— Я пошутила. Слойки сказочные.
Смешно отрицать, что она, в отличие от двух сестер и мамы, не умеет готовить, но, в конце концов, она всегда была не такой, как они. Высокая голубоглазая блондинка — благодаря проскользнувшему бабушкиному гену — в море миниатюрных темноглазых брюнеток, предпочитавшая кулинарии рисование. Только у нее одной из всей семьи проявился художественный талант, только она забывает обо всем за очередной картиной, только у нее нет никаких способностей к ведению домашнего хозяйства. К счастью, ее муж прекрасно сам управляется на кухне и не ворчит, заказывая на дом готовую еду.
— А еще я принесла каннеллони. — Лиза взмахнула рукой в сторону накрытого стола, у которого собралась почти вся родня. — Они гораздо вкуснее, чем у Джины, только смотри, не проболтайся, что я это сказала.
— Не волнуйся, не проболтаюсь. — Джина и Лиза соперничали, сколько Анджела себя помнила, и каждая из сестер стремилась перетянуть ее на свою сторону. — Дэвид наверняка ежедневно благодарит судьбу за то, что женился на тебе.
Анджела сунула в рот еще один пирожок и помахала Дэвиду, сидевшему на диване с одним из двух своих отпрысков на коленях. Возня с ребенком не помешала Дэвиду полакомиться женушкиными слойками, о чем свидетельствовал нависший над ремнем живот.
— Дэвид меня просто замучил, — доверительно зашептала Лиза. — Он хочет еще одного ребенка, будто мало нам хлопот с теми, что уже… — Она прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнее. — Прости, Энджи.
— Все хорошо, — поспешно сказала Анджела, не желая развивать эту тему.
— Ничего хорошего, а у меня язык без костей.
