— Наверное, они будят москвичей.
Потом подумала и сказала:
— Сомневаюсь, что в эту ночь кто-то сможет заснуть в нашей стране.
Вечером Женя со своей подругой, однокурсницей по Московскому строительному институту, Кирой Ефимовой, и Соня с подругой Юноной Шкариной, взяв меня, пошли смотреть победный салют, в надежде попасть на Красную площадь. К центру стекались огромные толпы людей, попасть на Красную площадь было просто невозможно, она была уже заполнена людьми. На Манежной площади было также тесно. Москвичи, увидев фронтовиков еще не сбросивших форму, обнимали их, высоко подбрасывали и ловили, тогда это называлось «качать», выражая им свою благодарность и признательность за победу. Кто-то играл на гитарах, русских баянах и трофейных немецких аккордеонах, пели песни военных лет, девушки нарасхват приглашали на танцы победителей, незнакомые люди целовали друг друга, поздравляя с победой. Разом вспыхнули сотни прожекторов, они лучами прорезали небо, описав круг, застывали, и вновь повторяли движение. Высоко в небе прожектора высветили портрет Сталина в кителе с погонами генералиссимуса и красное знамя. Грохнули залпы орудийного салюта, небо озарилось ярким фейерверком, кружащие в небе над Москвой самолеты беспрерывно рассыпали букеты разноцветных ракет. Таким образом, салют вырастал не только от земли к небу, но и падал с неба на землю. Мы смогли пробиться только до центра Манежной площади, дальше людская плотность была так велика, что Женя, опасаясь за меня, запретила протискиваться дальше.
Американское посольство располагалось в шестиэтажном здании рядом с гостиницей «Националь». Балкон посольства выходил на площадь, он был заполнен нарядными женщинами и мужчинами в смокингах и в военной форме американской армии. Они распечатывали большие коробки конфет и рассыпали их как праздничное угощение. Конфеты, сверкающими красивыми яркими обертками, падали вниз на толпы ликующих москвичей. Американцы посылали воздушные поцелуи, приветливо махали руками и по-английски поздравляли с победой. Мы вернулись домой поздно, а празднование победы продолжалось до утра.
Воспоминания прервал голос стюардессы:
— Граждане пассажиры, наш самолет пошел на снижение, прошу пристегнуть ремни, спинки кресел привести в вертикальное положение. Самолет в аэропорт Душанбе прибывает по расписанию. За бортом — 47, в Душанбе — +35.
Я привычно выполнил команду и погрузился опять в воспоминания. Прошло всего ничего, где-то около месяца, как закончилась моя работа на картине «Ураган в долине» Народного артиста Таджикской ССР режиссера
