, дирижера Большого театра, с женой Лидой. После войны Акулов был дирижером музыкального
театра Станиславского и Немировича-Данченко, а позже работал на Всесоюзном радио. Семья Акуловых снимала в конце двадцатых — начале тридцатых годов половину дома бабушки и дедушки в Белёве, и они очень сдружились, став почти родными. Старший — Алексей Акулов был ветеринаром, а его сын Евгений Алексеевич — дирижером Большого театра в тридцатые годы.
Мама накрыла стол обильный для военного времени. Были традиционные селедочка и винегрет, американская консервированная колбаса в металлической упаковке, открывавшаяся ключиком, шпроты. На горячее — говяжьи сардельки и картошка с американской тушенкой, квашеная капуста, соленые помидоры и огурчики. В графине — водочка, в бутылке — портвейн 777, к чаю, на сладкое, — американский джем и испеченный мамой хворост, присыпанный сахарной пудрой. Украшением стола стал шоколадный набор «Красный октябрь». Оценивая стол взглядом, Евгений Алексеевич сказал:
— Сардельки в последний раз мы с Лидой ели еще до войны! Нина, а горчичка к ним есть?
— Ешьте, дорогие гости, и горчица и хрен — все на столе.
С этими словами она стала наполнять рюмки. Было тепло, уютно и, как когда-то, до войны, звучала музыка: дед Александр Иванович играл на скрипке, на пианино «Красный Октябрь» — Евгений Алексеевич и Соня, они сменяли друг друга. Пели любимые песни довоенной поры и новые — уже военного времени. Мама, обладала хорошим голосом, о чем говорил Евгений Алексеевич, еще до войны предлагая маме серьезно заняться вокалом. Мама солировала, а все подпевали:
«На позиции девушка провожала бойца,
Темной ночью простилися на ступеньках крыльца.
И пока за туманами видеть мог паренек,
На окошке на девичьем все горел огонек.»
Поминали ушедших из жизни, пили за здоровье родных, воевавших на фронте, много говорили, вспоминая довоенное время. Последним тост сказал дедушка:
— Я рад, что вижу живыми и здоровыми моих дорогих Софью Николаевну, дочь Нину, ее мужа Аннакули, любимых внуков Женю, Соню, Володю и всю семью Акуловых, с которыми прожито немало лет в нашем Белёвском доме! Всем счастья, здоровья и ближайшей победы!
Прежде, чем выпить он сделал паузу, вздохнул, обвел всех глазами, выпил единственную рюмку за весь вечер и тихо сказал:
— Прощайте.
Все с удивлением посмотрели на деда и запротестовали:
— Что значит, прощайте, Александр Иванович? Теперь только жить да жить! Победа уже не за горами!
