— Чкалов погиб нелепо. Он поднялся на самолете И-180, согласно приказа сделал круг над Ходынским аэродромом, и должен был сесть. Так нет же, видимо, решил сделать приятное товарищу Сталину, помахать крылом над Кунцевской дачей вождя, что он и сделал, возвращаясь обратно на аэродром… Вот здесь все и произошло, на Ходынке. Летуны говорят, что его доставили в Боткинскую больницу, где через два часа он и скончался.
Мне было хорошо видно маму в узкой полосе неприкрытой двери и кусочек ярко освещенной комнаты. Когда мама наклонялась к столу, угощая дядю Витю, видимо наполняя его рюмку, она исчезала из вида, потом появлялась вновь. Мама тяжело вздохнула:
— Давайте помянем Чкалова, царство ему небесное. Витя, закусывай, бери селедочку. Аннакули, съешь что-нибудь. Витенька, я тебя очень прошу, ты уж там аккуратнее в небе.
— Да что ты, Нин, у меня будет все в порядке, да и машина надежная, недавно только получили с завода.
Дядя Витя стал говорить тише, и теперь были слышны только обрывки фраз:
— Вы знаете, в моем авиаполку прошли аресты. Пострадали не только командиры… взяли и политрука…
Папа сказал:
— Витя, не говори об этом никому, будь осторожен. В прошлом году арестовали Тагана, моего среднего брата, а годом раньше Агабая, мужа твоей старшей сестры Веры, теперь она одна с маленькой дочкой Галей на руках, его расстреляли, а жену Веру назначили главным венерологом Ашхабада. А Таган сидит в лагерях Воркуты, дали десятку.
Мама вклинилась в разговор:
— Я тебя умоляю, Витя, будь осторожен, не говори лишнего, не забывай, что ты красный командир.
Она встала и плотно прикрыла дверь. Вскоре я уже видел сон, как мы с дядей Витей летим на огромном, многомоторном самолете, напоминающем «Максим Горький», паря высоко в облаках.
В весенние дни, часов в пять, шесть вечера, мальчишки и девчонки соседних домов выходили в Малый Афанасьевский переулок. Мы ждали, выстраиваясь на тротуарах, когда промчатся три черных легковых автомобиля, с зелеными слюдяными стеклами. Их клаксоны издавали пронзительный звук охрипшей кукушки. От этого звука у меня пробегали мурашки по спине, и я на мгновение замирал. В одной из машин находился Сталин, который проезжал по правительственной трассе с Кунцевской дачи. Его маршрут пролегал через Бородинский мост, пересекал Смоленскую площадь, продолжался по Арбату и, свернув направо, в Афанасьевские переулки, проезжал мимо нас, притормаживал перед Арбатской площадью, пересекал ее около
