, в котором мне довелось учиться в начале пятидесятых годов. Руководство института поначалу осторожно подошло к решению нашего вопроса, но после подробного рассказа об историческом значении будущей картины, прославляющей Петербург и красоту интерьеров вверенного им учебного заведения, а главное, предложения приличной суммы вознаграждения, ректорат института пошел нам навстречу и дал свое согласие.
Я тут же позвонил в Ташкент Латифу и сообщил ему, что съемки в музее прикладного искусства художественного института, в Соляном переулке, оговорены и нам даже будут предоставлены мебель и реквизит на наше усмотрение. Там же снимем и фасад здания института, его парадный вход с порталом и двумя бронзовыми торшерами, украшенными амурами, изображающих живописцев с палитрой и скульпторов с резцом. К счастью, все это сохранилось в первозданном виде. На «Ленфильме» я отобрал кареты XIX века, они понадобятся в сцене приезда Налымова на бал. Я сообщил режиссеру, что киностудия отреставрирует кареты и нам останется только найти лошадей. Я также сказал, что на «Ленфильме», в цехах, по моим эскизам изготовят несколько уличных светильников, полицейскую будку и покроют асфальт перед зданием особняка бутафорским булыжником. Все это превратит Соляной переулок в улицу XIX века. Латиф поблагодарил меня и спросил:
— Где будем снимать сцену ссоры Налымова на балу и вызов обидчика на дуэль? Как только подберешь места объектов, позвони. Строительство декораций в павильонах киностудии Ташкента идет полным ходом. Аванесов просил передать, чтобы ты не волновался, он точно следует твоим эскизам, впрочем, я и сам захожу в павильоны и держу все под контролем. До скорой встречи. Наш оператор Даврон передает тебе привет.
Сцену бала, застолье и ссору Налымова я предполагал снимать в Юсуповском дворце, интерьеры которого я хорошо знал, но заранее сообщить об этом режиссеру воздержался, зная, как трудно добиться разрешения на проведение съемок на объектах, охраняемых государством и являющихся национальным достоянием страны. Мои опасения оказались не безосновательными. Прождав в приемной около часа, мы были приглашены секретарем в кабинет директора музейного комплекса Юсуповского дворца на Мойке. За столом сидела красивая молодая женщина, изысканно одетая и причесанная, источающая тонкий запах французских духов. Она посмотрела на нас и холодно предложила присесть.
— Слушаю вас, — сказала она, продолжая перебирать бумаги на резном дворцовом столе, на котором стояли телефоны, среди них была и
