Они передвигались очень быстро и к обеду третьего дня уже въехали в столицу. В каждом городе квестор шел в отделение своей службы, и им без возражений заменяли уставших от скачки лошадей свежими. В столице первым делом, как он и предполагал, поехали в службу квестора.
— Вас примет сам глава! — сказал он парню. — Не вздумайте ему в чем-нибудь перечить, иначе я вам не завидую!
Глава оказался предельно лаконичен.
— Ну? — спросил он и замолчал, вопросительно глядя на Гела.
— У меня два письма для сенатора Галия Лорана. Одно из них от его сына, а второе от герцога, у которого он находится в плену. Второе письмо с предложением выкупа. Сумму я не знаю. Мое дело было — доставить письма. Можно сказать, что я его сделал. Могу их отдать вам, могу — сенатору. И желательно это сделать побыстрее. Мне еще отчитываться в столе внешней разведки, да и деньги нужно получить.
— Вашего стола больше нет, — сказал ему Глава. — Позже отчитаетесь нам, мы вам и заплатим. А сейчас вы со мной едите к отцу Севера.
Они выехали в закрытой карете и уже минут через десять остановились перед парадным подъездом дворца Лоранов. Разодетый, как павлин, слуга провел их через холл по лестнице на второй этаж в большую, роскошно обставленную гостиную.
— Где он? — почти вбежал в гостиную отец Севера. — Вы видели моего сына?
— Я привез вам от него письмо, — почтительно сказал Гел, подавая конверт.
Гелий поспешно его вскрыл, вынул сложенный вдвое лист бумаги, прочитал написанное и поднял глаза на парня.
— Сын пишет о выкупе. Какие условия?
— Вот второе письмо для вас, господин! — Гел протянул ему второй конверт.
— Сто тысяч! — задумчиво сказал Галий. — Сумма немаленькая. Я полагаю, торговаться не будут?
— Скорее всего, нет, — ответил Гел. — Иначе прислали бы не меня. А я всего лишь должен был вам это передать. И сказать, что до дождей осталось совсем немного времени. А там еще пара декад, и в залив полезет разве что сумасшедший.
— Вы кто? — спросил сенатор парня.
— Агент вашего сына, — ответил Гел. — Лучше всех знал язык, поэтому послали в столицу. Все выполнил, а тут привезли вашего сына, и он выложил все, что знал. Я его не осуждаю, попадись я в ту службу, тоже бы не молчал. Меня по его словам и взяли. Крови на мне не было, поэтому и отпустили с условием, что я передам вам письма.
— Поедете обратно вместе с моим человеком и охраной! — не допускающим возражения тоном заявил сенатор. — Привезете Севера, получите десять тысяч динариев.
