— Закрой окно, — попросил Фламма. Голос его больше не дрожал, но говорил библиотекарь очень тихо.
И было что-то в его голосе такое, что-то настолько зловещее, что Приск тут же повиновался. Он закрыл окно и повернулся к старому товарищу. Тот наконец разжал правую руку, и складки сбившейся набок тоги медленно развернулись. Тогда библиотекарь извлек из-под шерстяной изжеванной и перепачканной в крови ткани кожаный футляр.
— Здесь нас никто не подслушает? — Фламма покрутил головой.
— Надеюсь, что никто.
Тревога раненого невольно передалась Приску, но хозяин дома не в пример лучше владел собой.
Фламма, помедлив, открыл футляр и достал один-единственный свиток, хранящийся внутри.
— Из-за этого пергамента убили старика, — признался библиотекарь.
— Расскажи, как все было.
— Сначала прочти, — предложил Фламма.
Приск застыл в нерешительности. Печать на свитке имелась, но висела она на оборванной веревке — свиток был вскрыт. А печать была императорской. Рожки скалки из слоновой кости говорили о том, что свиток принадлежал человеку небедному. И еще очень не понравился Приску взгляд Фламмы. В нем были страх и мольба. Человек, не побоявшийся вступиться за дакийскую деревушку — один против мавретанских головорезов Лузия Квиета, о жестокости которых ходили легенды среди легионеров, — сейчас примитивно трусил.
Поколебавшись, Приск развернул свиток и принялся читать. Пергамент был не длинен — всего три красные рубрики разделяли по вертикали «страницы» свитка.
Было еще светло, лучи западного солнца ковром ложились на мраморный пол с наборной мозаикой. В центре узора — сама Минерва с копьем и щитом, в золотом шлеме. А Приск читал и перечитывал пергамент, с трудом осознавая — что именно у него в руках.
— Ты хоть понимаешь, что это? — спросил он наконец, откладывая свиток и глядя на Фламму.
Тот невольно сжался в кресле и нехотя кивнул.
— И как это попало в библиотеку?
— Полагаю, вчера… Когда Форум Траяна посетила Великая дева…
— Старшая весталка? — зачем-то переспросил Приск.
— Ну да. Она привезла в дар несколько футляров со свитками. По матери Великая дева из рода Корнелиев. Сообщила, что дарует библиотеке книгу Суллы[23] — его записки о войнах с Югуртой. Причем не какой-то переписанный издателями экземпляр, а самый что ни на есть подлинный, тот самый, что надиктовал Сулла секретарю. Разумеется, мне лично захотелось ознакомиться с этими записками. И вот я прихожу сегодня в латинскую библиотеку и, к своему огорчению, вижу, что Паук роется в свитках, только вчера доставленных Великой девой.
