— Зачем я должна ехать? Траян его ненавидит. Разве ты не знаешь? Это вы с Плотиной его обожаете…
Эта фраза заставила руку Матидии замереть в воздухе.
— Кто тебе это сказал? — спросила Матидия.
— Что сказал? Про обожание? Или про ненависть? — спросила Сабина язвительно.
— Про ненависть… — тихо сказала Матидия.
— Так видно… Мне лично — очень даже.
Мать больше не настаивала на поездке — лишь заметила, что Адриан шлет из Сирии такие прелестные подарки всем женщинам из императорской семьи, что Сабина могла бы что-то послать в ответ…
— Младенца? — хмыкнула та.
Да уж, порадовался бы Адриан, ничего не скажешь, учитывая, как давно он уехал из Рима!
* * *
Море уже бурлило по-зимнему, грозя штормами, но это, кажется, не смущало императора. Вслед за Траяном погрузились на корабли его преторианская гвардия и конная стража. Кука, очутившись на борту следующего за императорской триремой корабля, сжал под плащом крошечную фигурку Нептуна — амулетом он запасся заранее. С каждым годом Кука становился все суевернее. Как будто в переплетении многочисленных примет и поверий пытался отыскать путь, на котором можно избегнуть опасностей. Это не было трусостью — всего лишь осмотрительность старого солдата, который поставил себе целью вернуться с очередной войны. После нескольких лет в Риме, спокойной жизни и не хлопотной службы Кука как-то отвык от тревог военного пограничья и долгих кампаний.
Про Парфию Кука знало мало, а вернее, не знал ничего, и это его смущало. Точно так же когда-то неведомая Дакия преподнесла Траяну свои сюрпризы и погубила многих легионеров. Почему-то все чаще преторианец вспоминал погибших — Квинт Марий, Скирон, Крисп, центурион Валенс и юный Корнелий, брат Кориоллы… Парфия наверняка добавит имен к этому списку.
Но Парфия обещала и другое — контироны Пятого Македонского встретятся вновь. Контироны — они ведь как братья зачастую. Кука своих братьев из Неаполя видел всего один раз, с тех пор как поступил на службу, — когда получил отпуск во время перевода из легиона в гвардию. Старшие смотрели на младшего, что явился в квартирку над мастерской в новеньких доспехах преторианца, с завистью и неприязнью. Двух дней хватило, чтобы напиться, подраться, помириться и расстаться почти без сожаления. А вот Приск, Тиресий, Фламма, Малыш, Молчун и Оклаций — Куке вроде как братья… Нет, Оклаций не совсем, конечно, как брат… Но остальные — точно ближе тех, кто родня по крови. Хотя Фламма и не контирон. Но этот недостаток библиотекарю можно простить.
