– У меня есть одна просьба, можно?
– Говори, сестра!
– Отложите ритуал на один день. Я хочу отдохнуть. Посмотреть, как в тумане качается город, как парят над крышами вороны, как спокойно растет трава во дворе. Хоть раз в жизни уснуть в постели, не боясь, что мертвец постучит в дверь.
– У нас мало времени, – вздохнул Питер. – Но один день ничего не изменит. Отдохни, сестра, и спасибо за твой великий дар. Я уверен, ты сможешь пройти испытания.
Джош и Дэвид проводили Шарлотту в другое крыло здания. Ее ожидали царские покои – кровать с балдахином, ковры, светильники, бархатные тяжелые шторы. Когда парни исчезли за дверью, Шарлотта кошачьим жестом потерлась о мягкую ткань и чихнула от накопившейся пыли. Девушка повалялась на широкой постели, раскинув руки и ноги. Заметив умывальный столик, с наслаждением умылась в тазу, еще раз оттерла шею и руки, деревянным гребнем расчесала кудри. Потом сунула в карман кусок хлеба, вышла за двери – гулять по замку ей не возбранялось – и попросила первого встречного парня в белой рубашке помочь подняться на крышу. До вечера Шарлотта просто смотрела на городские кварталы, поочередно выступающие из-за занавесей тумана, отщипывала от ломтя кусочки кислой мякоти, посасывала корочку и ни о чем не думала. У нее впереди был еще день – целый огромный день.
На закате к Шарлотте слетелись голуби – целая стая серых, пестрых и белых как снег голубей. Может, их привлекли крошки, может человеческое тепло. Острыми коготками они цеплялись за плечи и руки девушки, топтались по волосам, мягкими крыльями задевали лицо и ворковали что-то свое, утешительное и нежное. Очарованная Шарлотта прикасалась к гладким перьям, ощущая, как вздрагивает горячее тельце, как покорно замирает в ладони, чтобы потом рвануться прочь, на свободу. Она встала – и птицы вспорхнули прочь, закружились в тумане разноцветной и шумной стаей. Отец Марк говорил, что к Сотеру тоже летели голуби.
Ночь Шарлотта проспала безмятежно, словно снова стала маленькой девочкой, в те счастливые дни, когда мама и бабушка и сестра были живы. Они с Оливией накрывались одним одеялом, чтобы было теплее, мама пела им песни и успокаивала, обещая: все будет хорошо.
And in my hour of darkness
She is standing right in front of me
Speaking words of wisdom —
Let it be…
Брат Джош разбудил ее на рассвете. Он поклонился в пояс будущей Королеве, накинул на озябшие плечи красную мантию, и, не говоря ни слова, провел ее к ритуальной купальне. От острого, ржавого запаха девушке сделалось дурно, захотелось сбежать – она не сможет, не сможет, нет!!! Сбросив бархат на пол, Шарлотта перешагнула через бортик и опустилась в густую жидкость. Так же спокойно, как накладывала тухлый жир, она втирала овечью кровь в молочно-белую кожу, смачивала кудри, следя, чтобы ни единого сухого волоска не осталось. Бледный Джош наблюдал за ритуалом, сжав губы, заледенев, словно она уже умерла. «У него серые глаза, – улыбнулась Шарлотта. – Среди деревьев или рядом с зеленым бархатом они зеленеют, а когда Джош смотрит на небо – становятся синими, как драгоценные камни. И он останется жив».
