– Ну уж нет! – возмущенно отказалась Сима.
– А в холщевых рукавицах?
– Ну, в холщевых, может быть, и понесу, – нехотя согласилась она, – только в обмен на одну услугу. – Все-таки Сима бескорыстна!
– Проси, что хочешь, – все же опасливо смирилась я.
– Я понесу лопату в обмен на то, что ты объяснишь мне, кто такой тот плохой человек.
– Ладно, согласна, – демонстративно огорченно вздохнула я, опасаясь, как бы она не попросила чего-нибудь еще, – подожди, сейчас к отцу в мастерскую схожу за рукавицами и приду.
По дороге в мастерскую, я забежала в дом и только после того как прихватила завернутый в полотенце ломать хлеба и кувшин молока, рискнула зайти к папе. В маленьком помещении, как обычно, резко пахло клеем и кожей. Еще вчера опустошенные полки снова были заполнены обувью, парадной дорожкой стелился размотанный рулон кожи. Отец, опустившись на колени, сосредоточенно на ней что-то измерял.
– Пап, я принесла тебе поесть.
Никакой реакции. Я все же немного подождала, увлекшись паучком, медленно шагавшим вдоль стены, и вот, отчаявшись получить ответ, совершила вторую попытку:
– Па-ап, я принесла тебе поесть.
Ну, и на этот раз отец, не особо спеша с ответом, ворчливо бросил:
– Угу.
– Что, «угу»? – оживленно переспросила я.
Папа снова замолчал, сосредоточенно ведя угольком по обратной стороне рулона.
– Ты есть будешь? – не выдержала я.
– Ножницы подай, пожалуйста.
Пожалуйста? Он сказал, пожалуйста?! Похоже, папа пребывал во временном умопомрачении. И все же, попытавшись удержать в одной руке, и хлеб, и кувшин, я подбросила папе ножницы, которые, изящно прокрутившись в воздухе, воткнулись острием в сантиметре от папиной руки.
Существуют тысячи способов привлечь к себе мужское внимание, но поверьте мне, не один из них не действует так эффективно. Сначала похоже просто для того, что бы убедиться в действительной целости руки, папа ее резко отдернул, потряс и угрюмо – вопросительно уставился на меня.
«Да, что я привязалась к нему с этим молоком, – возмутилась на саму себя я, – ведь за рукавицами вообще зашла, и Сима наверняка уже заждалась. Нужно было сразу брать, что хотела и бежать, пока папа отвлечен». Но теперь дело было уже непоправимо. Во-первых, для того чтоб взять рукавицы, нужно бы освободить руки, а для того чтоб освободить руки, нужно куда-нибудь положить их содержимое. И вот проблема в том, что такого места в мастерской и в помине не было. Разве что к потолку привязать… Во-вторых, теперь уже мне было уделено папино внимание, мимо которого не проскочишь. В итоге возникает вопрос: зачем я вообще сюда зашла?
