– Не надо позже, – возразила Сима, выхватывая у меня из рук метлу, – ты иди, собирайся, а мы все сделаем.
Особо не возражая я удалилась в свою комнату. Оделась потеплей, а волосы собрала в пучок. Затем совершила набег на папину комнату: вынесла банку обувного клея и несколько ножниц. Улик вроде бы не оставила – папа и не заметит. Ну, а если и заметит, я ж не ради прихоти взяла, а ради общественности. Ведь не каждый день Праздник Рубина отмечают! Кстати, а как они его празднуют, если камня у них нет? Что, так и сидят всем скопом, глядя в потолок и вспоминая давешние деньки, когда там что-то висело и приносило удачу? Надо обязательно спросить у Симы.
Вернувшись, я застала девушек за весьма благоприятным, для меня, занятием: Лили вытирала и раскладывала по полкам вымытые глиняные горшки, Сима старательно мела всю собранную грязь за печь, но, увидев меня, тут же сделала вид, что наоборот выгребает ее оттуда. Я даже чуть не прослезилась от умиления.
Теперь мне оставалось «всего лишь» спросить разрешение у отца. Обогнув дом, я вошла в папину мастерскую. Помещение, казалось, пропиталось запахом кожи и клея, а свежий, холодный воздух со двора сюда и вовсе не проникал. Многочисленные полки были усеяны обувью, в углу еще гора недоконченной. Именно за этим завалом я и отыскала отца.
– Пап, я убралась в доме, подмела пол, вытерла пыль, суп приготовила с овощами, как ты любишь, подмела пол…
– Так, что ты хочешь? – Наконец спросил отец, заметив, что моя логическая цепочка пошла по второму кругу.
– Можно я с Симой и Лили пойду украшать часовню?
– Нет, – отрезал он, снова сосредоточившись на работе.
– Ну, пожалуйста, – заканючила я.
– Нет. – Эх, папа, папа, с каждым годом ты становишься все более предсказуемым.
– А хочешь, я тебе помогу? – предложила я, собирая со стола и пола гвозди, ножницы и кривые отрезки кожи.
– Не стоит, – начал было отец, но замолк. Задетые мною, аккуратно промазанные клеем подошвы шмякнулись на пол. Опустившись на четверинки, я честно попыталась их отодрать, но не тут-то было! Похоже, прилипли они намертво.
– Так, иди, куда хочешь, только выйди отсюда! – взревел отец, выпихивая меня из мастерской. Я так растерялась, что даже забыла его поблагодарить…
