– Насколько я помню, на чердаке валялась – тогда даже в руки брать не стал. Сможете ее достать?
– Не вопрос – достанем и сразу к вам.
Вернувшись, домой и, убедившись, что ближайшие несколько часов папа из мастерской выходить не собирается, мы приставили к наружной части дома деревянную лестницу – вход на чердак находился не внутри. Узкие, шаткие ступеньки заскрипели, когда по ним полезла Сима.
– Ну, ты идешь? – пропыхтела сверху она.
Я замялась. На чердаке наверняка полно пауков, которых я до смерти боюсь.
– Знаешь, ты поищи, а я… лестницу придержу – вдруг пошатнется или упадет, ведь всякое бывает, и вообще нас двоих она точно не выдержит!
– Ладно, полезу одна, – вздохнула девушка и скрылась в чердачном проеме.
До меня доносились приглушенные шаги по скрипящим доскам.
– Ну и пылище, а сколько хлама… – причитала она. – Гитары что-то не видно, сейчас поищу в другом углу.
Я ждала, доски все скрипели и скрипели, и вдруг девушка громко ахнула.
– Что случилось? – испугалась я.
– Что же делать, я ее обронила…
– Гитару? – растерявшись, переспросила я.
– Нет, сережку. И не могу найти – пол покрыт таким слоем пыли, что в нем даже свои ноги можно потерять!
– Не волнуйся, ты ее найдешь. Вспомни, по какому маршруту ты обошла чердак.
– Маршруту? Ты что, издеваешься? Я обошла чердак вдоль и поперек! Три раза!
Не сообразив, что сказать еще я просто выжидательно замолкла и через некоторое время услышала радостное:
– Нашла!
– Сережку?
– Нет, гитару. Сейчас спущусь.
Проворный кузнечик запрыгнул на вторую ступеньку лестницы и уставился на меня, ритмично шевеля тонкими усиками.
Я присела на корточки, протянула руку, чтобы смахнуть его, но он упорхнул сам, испуганный визгом сверху.
– Что случилась?! – завизжала я в ответ.
– Паук! Прямо на мне! – запрыгав, выкрикнула подруга.
– Сима, ради бога, не прыгай! Пол может…
Поздно. Послышался грохот, треск досок, крик, визг… и тишина.
– Сима, ты жива? – дрожавшим, запинающимся голосом спросила я.
Ответ – молчание.
Из-за дома прибежал папа.
– Что случилась?
– Сима провалилась.
– Откуда?
– С чердака.
– Зачем? – Не сразу поняв суть моих слов, изумился отец.
– Не важно! В общем, ты полезай на чердак, а я в дом.
Дома меня ждала изумительная картина: на лохматой медвежьей шкуре полулежала Сима, потирая ушибленный бок, из-под которого торчал гриф гитары.
– А я сережку нашла, – прервала затянувшееся молчание девушка.
На выглядывающего из потолочной дыры отца я старалась не смотреть.
