– Ой, я забыла…
– Ты где сейчас?!
– Недалеко от… института.
– В ателье она! – передала мама кому-то. – Я же говорила! Давай, собирайся, подберем тебя по дороге.
В ужасе я посмотрела на свои ноги.
– Мама, я в джинсах…
– Сколько раз я говорила их не надевать?!! Быстро зайди к Айшат и переоденься во что-нибудь. Она на втором этаже живет, восьмая квартира, кажется…
Положив трубку я еще с минуту приходила в себя.
– Мама зовет, – наконец удалось выдавить мне.
– Ты спешишь?
– Да, надо к тете успеть.
– Хочешь, дай ключи, я закину вещи в ателье прямо сейчас?
Я удивленно посмотрела на него.
– Нет, не стоит…
– Ничего, пусть отнесет, – поддержала Сакинат и обняла меня на прощание. – Заходи к нам.
– Постараюсь. Спасибо большое!
– Не за что! Из ворот налево, не потеряйся.
* * *
Всю дорогу до свадьбы и обратно мама ругала Артура за его непристойное поведение перед своей невестой и будущей тещей. В перерывах доставалось мне – все мы не без греха.
– Одни мучаются, в люди выбиться не могут, а она… так и рвется в нищету! Чтоб ни шагу из дома больше!
Мое откровение маму не порадовало, никакой Сакинат она не помнила, а про Рената и слышать не хотела.
– Я не могу дома сидеть – у меня экзамен послезавтра.
– А я за руку тебя доведу и за руку приведу! – нашла выход она. – Увидишь, что я тебе устрою!
Артур привез нас домой и опять куда-то исчез. У мамы на этой почве разболелось сердце и выпив тридцать капель валокордина, она ушла наверх.
Я пошла за ней.
Из-за испортившейся погоды, в комнате стало тускло, почти темно. Мама лежала на кровати и читала журнал о моде. На обложке – Скарлетт Йоханссон в коктейльном платье, с выровненным компьютером лицом. А позади мама – не накрашенная, с лохмато затянутыми волосами.
– Видите, до чего вы меня довели? – произнесла она и перелистнула страницу. Скарлетт изогнулась и мамины пальцы в кольцах закрыли ее белозубую улыбку.
– Не хочешь… поесть?
– Нет. Поешьте на моих похоронах.
Я присела на край кровати.
– Не говори так, мы же тебя любим.
– Вижу, как вы меня любите! И днем и ночью нервничаю из-за твоего конкурса! Каждый день отец спрашивает: где Зюма?! А я оправдываюсь, скрываю! Допрыгаешься, заберет он твои документы из института, будешь дома всю жизнь манты варить!
Потерянно взглянув на нее, я медленно вышла.
С улицы слышались чьи-то разговоры, смех под шум машин.
Дальше по коридору – комната брата, моя, две вечно пустые-гостевые, папин кабинет…
Я поднялась выше. На стенах висели старинные фотографии в темных деревянных рамках, под стать лестнице. Женщины в ужасных застиранных платьях, мужчины в резиновых галошах… И дети, одетые хуже родителей.
