Еле дождавшись того момента, когда дайн уснет, я вынула из кармана недавно найденный пергамент, развернула и с трудом прочитала:
Ты не пережил того, что пережил я,
Ты не знаешь, как с ним коротка судьба.
Он погубит тебя, как погубил меня,
Он не принесет тебе счастья, а разрушит тебя,
Не давай над собой верх держать черствоте,
Алчность, точно огонь, погаси же в себе,
Но, а если решился жизнь ты с камнем связать,
Я желаю не ошибиться, ведь он уже в твоих руках.
– В твоих руках… – невольно повторила я, опуская пергамент. Почерк уже был мне знаком. Сразу вспомнилась записка из гитары, а точнее написание слова «алчность». Оно, в обоих случаях, было выделено более крупными буквами по сравнению с остальными словами. Значит, записку написал Милахель, но вот кому она предназначалась?
Пламя в костре горело спокойно и ровно, лишь изредка потрескивая маленькими вспышками искр. По ту сторону огня, закутавшись в куртку, по-прежнему спал Айгор, безмолвно качались деревья, от блеклой луны тянуло холодом. Убрав листок в карман, я легла на траву, обхватив поджатые колени. Теперь я знала, что поиски Рубина – это что-то вроде зыбучих песков. И чем ближе ты подходишь к цели, тем меньше шансов выбраться оттуда. Сейчас мне казалось, что я с головой увязла в этом, и даже если мне удастся рукой дотянуться до Рубина, это все равно не поможет мне оказаться на земле.
Но теперь больше всего меня интересовало: кто же все-таки охотится за Камнем? Если это не Айгор, то кто? Может Манди? Нет, исключено… Хотя… тот, кто закрыл нас в подвале, знал, что я воспользуюсь потайным ходом, а кроме Манди я этого никому не рассказывала, но с другой стороны в день убийства крышка подвала была открыта, из чего следует, то, что преступник знал о потайном лазе. И еще мог случайно увидеть меня возле скалы, я ведь находилась там дважды и каждый раз не соблюдала мер осторожности. Да и прошлой ночью я видела Манди и того незнакомца почти одновременно. Выходит, убийца и не Манди, но зачем же тогда он утверждал, что виновник Айгор? А, что если они сообщники? Но в таком случае получается, один соучастник ударил второго? Или это уже был третий? Быть может, есть и четвертый?
Тяжело вздохнув, я перевернулась на другой бок. Интересно, как там папа? Ищет ли он меня? Хотя, получается, что отец домой так и не заходил, иначе увидел бы заваленную крышку подвала. И Сима… надеюсь у нее все в порядке.
Смотреть на сгустившийся мрак пещеры – не очень приятное зрелище. Потому я снова повернулась к огню, попытавшись выкинуть из головы все волнующие мысли, но уснуть так и не смогла.
