Ответы на эти бесконечные вопросы я получу только после того, как отыщу визитера. Следы приведут меня к нему. Надо спешить, возможно, человеку нужна помощь.
Достаю из ниши и натягиваю костюм высокой термозащиты, или, как тут говорят, «кот», пристегиваю шлем, включаю питание. Встроенный компьютер запускает системы, выводит на визор информацию. Снаружи минус шестьдесят пять градусов по Цельсию, ветер юго-восточный, три метра в секунду, влажность двадцать один процент, давление тысяча три миллиметра ртутного столба.
Бр-р-р… Хвала людям, изобретшим «кот», без него я не протянул бы вне обитаемых модулей станции и пятнадцати минут. Мой климатический костюм тоже неплох, но при температурах ниже минус пятидесяти дольше десяти минут на открытом воздухе в нем лучше не находиться.
Проверяю на всякий случай оружие, сую парализатор в набедренную кобуру, вешаю на грудь опломбированный бокс с четырехзарядным аварийным СПУ-3. Включаю мультирегистратор «кота», фиксирую время и дату – два часа сорок две минуты девятнадцатого февраля две тысячи сорок восьмого года.
Надо спешить. Конечно, весь персонал научной группы – опытные полярники, но, если с ними что-то произошло, возможно, счет идет на секунды, уж слишком некомфортная среда «за бортом».
Тамбур. Первая дверь, шлюз, свист компрессоров, красное табло «Стойте», зеленое – «Выход разрешен».
Три метра в секунду нежно толкают в бок. Включаю налобник, освещаю следы на снегу. Да, человек, видимо, болен – он шел неровной походкой и даже упал буквально в пяти метрах от тамбура.
Двигаюсь по следу под аккомпанемент собственного дыхания: Шых-ш-ш-ш! Шых-ш-ш-ш!
Снег вдруг становится каким-то фиолетовым, потом зеленеет. Черт, неужели у меня галлюцинации? Впрочем, через мгновение догадываюсь поднять голову и вижу в небе радужные сполохи. Вот она, графическая составляющая магнитной бури, что испортила связь над всем материком. Красиво, конечно, но я бы сейчас предпочел честное звездное небо, безо всяких сияний.
Вскоре становится понятно – следы полукольцом охватывают станцию и ведут к проклятой трещине. Знать бы сразу, можно было бы обогнуть научно-штабной модуль и мимо склада выйти к входному боксу напрямую.
Трещина перекрыта металлическими листами, поверх которых за последние годы навалило приличные сугробы. Входной блок треугольной формы высится среди снежных завалов геометрически чужеродным элементом. Следы идут к металлической двери. Подхожу, кладу руку на скобу ручки, дергаю.
