Тем не менее, проснувшись утром после этой жуткой ночи и увидев Мэй и Джорджию, спавших вдвоем на кровати Джеймса, и Джеймса, дремавшего, завернувшись в одеяло, на полу возле моей кровати, я все же почувствовал себя до некоторой степени особенным.
И был весьма удручен, пощупав через несколько секунд тюфяк под собой и поняв, что описался.
Джелалабад – столица восточной афганской провинции Нангарар, и испокон веков кабульские богачи сбегают в этот город от зимних холодов.
Мы же с Джорджией просто сбежали.
Из-за болезни матери, все еще удерживавшей ее в доме Хомейры, и моего нежданного нападения на Филиппа решено было, что мне нужен отдых.
– Он боролся с Мэй понарошку, – объяснила Джорджия, когда мы проезжали Семь Сестер – горы с заснеженными вершинами, за которыми раскинулись теплые долины востока – И вовсе не собирался ее обижать.
– Ты уверена?
– Да, Фавад, уверена.
Судя по тому, что мне помнилось, дело обстояло иначе, но сейчас в этом разобраться уже не представлялось возможным. Оставалось лишь признать, что, раз Джорджия так говорит, значит, так оно и было.
– Мне очень жаль, – пробормотал я. – Я этого не понял.
– Ничего, – она взъерошила мне волосы. – Ты же не знал… Филипп просто многовато выпил, да и Мэй тоже. А на самом деле они – очень хорошие друзья, поверь и никогда друг друга не обидят. Возможно, в том, что случилось, виноваты мы, взрослые, – Мэй, Джеймс и я, – а вовсе не ты. Не стоило затевать при тебе ничего такого, пока мамы нету рядом. Так что нам тоже очень жаль. Мы не подумали.
Джорджия притянула меня к своему несколько костлявому боку, обняла, и так мы и ехали до тех пор, пока позволяла дорога. А потом, когда асфальт кончился и началось каменное крошево, нас начало трясти в автомобиле, как двух пчел в кувшине.
* * *
Поездка из Кабула в Джелалабад была ужасно интересной, и, не будь мои мысли так заняты злоключениями предыдущей ночи и не бейся я то и дело от тряски головой об окно, я, наверное, получил бы от нее огромное удовольствие. Ведь перед глазами у нас разворачивались виды, запечатленные на картинах миллиона художников и в рассказах миллиона очевидцев. Четыре часа мы провели в дороге через огромные горы, стерегущие реку Кабул; миновали командный пункт, где полевой командир Зардад держал на цепи, словно собаку, солдата и кормил его половыми органами врагов; мост, где в 2001 году были убиты четверо иностранных журналистов; провинцию Суроби с ее мерцающим озером. Покружили среди чудесных зеленых полей, оккупированных пасущимися верблюдами и темными тучами курдючных овец; проехали вдоль реки, мимо рыбных ресторанов Дурунты; и наконец через построенный русскими тоннель, огибающий дамбу, который и привел нас в Джелалабад.
