* * *
В день вечеринки мы положили на бильярдный стол широкую доску и украсили ее свечами. Мэй и Джорджия привезли из своих офисов шесть стульев в пикапе, который Массуд взял взаймы у своего брата.
Когда Джорджия зажгла на нашем новом «столе» восемь свечей, а Джеймс закончил смешивать большую миску напитка под названием «пунш», прибыл первый гость – звали его Филипп, и был он другом Мэй.
Филипп был худ, как карандаш, с бородой, которая росла на его остром лице клочками, не соединяясь в единое целое. Одежда на нем была афганская – шальвар камиз и пакул.
Джеймс при виде его закатил глаза. И шепнул мне, когда я захихикал, глядя на слишком короткие штаны гостя и неумело свернутый головной убор:
– Он – француз, и в Афганистане всего два месяца.
Филипп сделал вид, что не услышал этого, как не заметил и самого Джеймса, и подошел пожать мне руку.
– Салям алейкум. Как вы поживаете? Какое имя есть, что вы имеете? – спросил он у меня на дари.
– Я говорю по-английски, – ответил я по-английски.
Джеймс громко засмеялся, хотя я вовсе не шутил; просто человек был гостем в нашем доме, и мне хотелось ему помочь.
– Это мой мальчик! – крикнул журналист.
А потом, когда Мэй повела своего друга в гостиную, он захватил мою голову локтем в замок и фыркнул им вслед:
– Педики!
* * *
Через двадцать минут после Филиппа прибыл следующий гость, друг Джеймса, оказавшийся, что никого не удивило, женщиной.
В отличие от француза, который ничего не принес к столу, она вручила Джорджии бутылку вина и жестянку шоколадного печенья. Звали ее Рейчел, приехала она из страны под названием Ирландия и, возможно, была хорошенькой – сказать наверняка было трудно, потому что по неизвестной причине свои истинные черты она скрыла под таким количеством косметики, которое посрамило бы афганскую новобрачную.
– Ты выглядишь… гм… сногсшибательно, – сказал Джеймс, поцеловав ее в щеку, после чего борода у него засверкала.
– Правда? – спросила Рейчел. – Мне страшно не повезло – электричество отключили, и в генераторе горючее кончилось. Пришлось краситься при свечах. Представляешь?
– Да уж, – сказала Мэй, входя в кухню, чтобы заново наполнить уже опустевший бокал Филиппа пуншем.
Рейчел хихикнула, но как-то испуганно.
– Понимаешь, мне хотелось сделать что-то необычное, чтобы выглядеть празднично…
– Ты выглядишь божественно, – заверил ее Джеймс.
– Как Зигги Стардаст [14] , – пробормотала Мэй себе под нос.
– Зигги кто? – шепнул я Джорджии.
– Чш-ш-ш, – сказала она, вручая мне апельсиновый сок. – Мэй просто придирается.
