— Они чудесные, — сказала она. — Поставлю их в воду. А ты располагайся.
Изольда наполнила вазу водой и вернулась к Натану.
— Девиз этой недели, — улыбнулась она, — вино и розы. Как в поэме, правда?
— Вполне возможно, — откликнулся он.
— Надеюсь, тебе понравится вино. Это вино из винограда прошлогоднего урожая. У дедушки очень хороший погреб.
— Не сомневаюсь, что так оно и есть. Вино прекрасное, — сказал спустя некоторое время Натан. — А суп великолепный.
— Я же говорила, что умею хорошо готовить.
— Неужели это твое произведение?
— Ты еще ничего не видел. — Их ждал холодный цыпленок с паштетом и с начинкой из спаржи, голландского сыра, свежих помидоров, залитых оливковым маслом, с мелко порезанным луком.
Натан заметил:
— Мои кулинарные способности посрамлены.
Она улыбнулась.
— Я только учусь. Ходила на кулинарные курсы. — Она покачала головой, и сережки мелодично зазвенели. — Это подарок дедушки.
Натан снисходительно заметил:
— Очень мило.
Он быстро посмотрел на картину, потом на Изольду.
— Картина написана недавно? — спросил он.
— Здесь мне восемнадцать.
— Просто ты ни капли не изменилась, — оправдался он.
— Возможно. — Изольда знала, что ей повезло больше, чем многим из ее сверстниц. Она всегда получала все, что хотела. Сегодня вечером, например, она хотела покорить сердце сидящего напротив нее мужчины.
Она принесла лимонный сок и шербет. По пути, выключив электрический свет, она сказала:
— При свете свечей мой портрет будет смотреться лучше.
Послышался раскат грома.
По окнам застучали тяжелые капли дождя.
Они говорили о разных пустяках, им, как всегда, было легко вместе.
Но вдруг разговор стих сам собой. Повисло долгое молчание, и только тут она обратила внимание, что Натан не притронулся к еде. Он сидел прямо, облокотившись на подлокотник кресла, без тени улыбки на лице.
Изольда, проглотив маленький кусочек мороженого, решилась спросить:
— Останешься сегодня у меня?
На вопрос Натан ответил вопросом:
— Ты могла бы уехать со мной?
— Прямо сейчас? Куда?
— Я не имею в виду прогулку. — Его улыбка стада холодной и жесткой. — Ты можешь бросить свой прекрасный богатый дом и уехать со мной навсегда?
Натан рассматривал комнату, антикварные сережки Изольды, платье от Валентино. В душном, жарком воздухе ей вдруг стало холодно.
— Если я правильно поняла, ты хочешь, чтобы мы жили вместе где-то далеко? При этом я должна бросить всех? И все? — запинаясь, спросила Изольда, пытаясь рассмеяться. — Ты сошел с ума.
