Судя по глазам Банкина, он многое бы отдал, чтобы полюбоваться этой пикантной картинкой…
Уже под вечер полуторка въехала в Ловозеро и, устало вздохнув, остановилась около совсем новой избы-пятистенка.
С востока от поселения в безоблачное голубое небо лениво поднималась, изогнувшись крутой дугой, широкая полоса вонючего серого дыма.
– Это что, такой сильный лесной пожар? Или же тундра загорелась? – забеспокоился, крутя носом, осторожный Банкин.
Сержант буднично пояснил:
– Никакой это и не пожар, а самые обычные дымокурни: саамы жгут мокрый хворост и сырой зелёный мох, чтобы от северных оленей отпугивать злых комаров и разную мошкару. Давайте, я лучше познакомлю вас с тутошней архитектурой? Ловозеро у нас нынче считается полноправным советским селом. Эта изба и есть – новый ловозёрский сельсовет, там две комнаты для гостей имеются, в них сегодня и заночуете. Вот те шалаши, – рукой показал на два десятка маленьких, буро-серых усечённых прямоугольных пирамидок, – называются «вежи», или – «коты», как вам больше нравится. Их каркас изготовляют из сосновых жердей, тщательно переплетают берёзовыми и осиновыми ветками, после чего обкладывают толстым слоем дёрна, пол очень плотно застилают еловым лапником, а сверху лапник накрывают оленьими шкурами. В центре каждого такого шалаша из специальных камней сложен очаг для костра.
– Куда же дым из них наружу выходит? Ведь труб-то не видно! – удивилась Мэри, недоверчиво разглядывая странные сооружения.
– Вверх и уходит, – невозмутимо уточнил Иван. – Куда же ещё ему деваться? Крыш над этими шалашами, и вовсе, нет.
– Там же в непогоду должно быть очень холодно, – не унималась трепетная американка. – Как же там люди живут зимой?
– В вежах саамы живут, в основном, только осенью и весной, – уточнил сержант. – А в холодные зимы многие перебираются в пырты, вон они, в той стороне стоят…
Ник посмотрел в указанном направлении. Там, по берегам ручья, были беспорядочно разбросаны рубленые избушки без окон, с покатыми крышами, крытыми всё тем же дёрном. Большинство избушек были размером три на четыре метра, но попадались и совсем крохотные: три метра на два с половиной. Только одно строение выделялось из общего ряда: шесть на шесть метров, с двускатной крышей, новой кирпичной трубой и большим квадратным застеклённым окном.
– А почему это одна хижина больше всех других? – поинтересовался Банкин, тоже заметивший явное несоответствие.
Сержант Ефремов заметно смутился.
