День свадьбы близился. Алишер принес уже отцу невесты калым — десять тысяч золотых. Состоялся никах — обручение.
В один из дней, когда Алишер находился в доме любимой, шах Хусейн спросил своих приближенных:
— Я не вижу своего друга и визиря Алишера.
Тогда к трону приблизился второй визирь Маджеддин.
— Позвольте мне сказать,— обратился он к шаху Хусейну,— вот уже сорок и еще сорок дней, как соглядатаи неотступно, по вашему повелению, ходят по стопам вашего визиря Алишера, дабы вы знали о поведении его и мыслях.
— Что же узнали наши соглядатаи?
— Государь и повелитель, мысли и побуждения ваших поданных должны быть чище и прозрачнее хрусталя; Алишер обманывает вас.
— Что? Как он смеет!
— Да! Алишер лживо говорит вам, что каждый вечер он занимается сочинением новых стихов. На самом деле он проводит время с девушкой несравненной красоты. Он скрыл от вас, великий шах, брильянт чистой воды, место которого в венце падишаха. Имя девушки Гюли. Она дочь ткача Абу Салиха.
Когда Алишер Навои явился, шах сказал ему:
— Мы решили жениться!
На это Алишер спросил:
— Невеста красива? Из хорошей ли она семьи?
— Она красива, и отец ее достойный человек.
— Позвольте принести вам поздравления.
Тогда Хусейн хитро улыбнулся и обратился к стоявшим у подножия трона:
— Вы слышите, мой первый визирь одобрил наше решение жениться. Назначаю моего друга и старшего визиря Алишера моим сватом. Немедля собери, друг мой, дары и направляйся в дом девушки.
Не подозревая ничего, Алишер поклонился и сказал:
— Великая честь быть сватом падишаха. А куда я должен ехать?
— В дом ткача Абу Салиха.
Изменился в лице Алишер и с низким поклоном проговорил:
— Я лишен возможности исполнить поручение повелителя.
Впал в ярость шах Хусейн.
— Так, значит, это правда, что ты скрыл от меня свои поступки? Иди же под страхом немилости и сватай мне красавицу.
Но Алишер был тверд и непреклонен в своей любви. Он снова поклонился и сказал:
— Противоестественно было бы, если б жених стал сватать свою невесту для другого, даже когда этот другой сам падишах.
Сказал так и удалился.
Шах Хусейн немедленно подписал фирман об изгнании Алишера из Самарканда, а своим сватом назначил Маджед-дина.
Вестником несчастья прискакал на взмыленном коне Алишер в дом ткача Абу Салиха.
В цветнике, среди благоухающих роз, проливая слезы, рассказал Алишер своей любимой Гюли о гибели их любви.
— В этом мире тиранства и притеснения нет счастья для людей!— воскликнул Алишер, сокрушаясь о своем бессилии.
