Затем фотограф поменялся местами с моделью, но раздеваться и залезать в ванную наотрез отказался.
— Ты мне лучше скажи, чем ты занималась на яхте?
За десять секунд на лице Василисы отразилось не мене сотни оттенков различных эмоций: задор, смущение, озорство, страх, интерес, колебания.
— В общем, я познакомилась с милым швейцарцем. Его зовут Генрих. Но сделаю я это только по любви!
Я часто-часто заморгала — ничего себе переход на новую тему.
— Прости, я что-то пропустила?
— Нет, ты ничего не пропустила. И даже если бы спустилась в каюту, то тоже ничего не увидела бы. — Это что, я слышу нотки укоризны? Или азарта?
— Я не хотела спускаться…
— Поэтому отправила дворецкого. Спасибо.
Я снова ничего не поняла — интонация, с которой была произнесена благодарность, была больше похожа на настоящую благодарность, чем на сарказм.
— Еще раз, пожалуйста. Вася, ты говоришь мне спасибо за то, что я отправила к тебе в каюту Антона?
— Да.
— И ты не выражаешь недовольства относительно сего факта?
— Нет.
— Что нет?
— Не выражаю.
— Ты довольна?
— Да.
— Вася, почему?
Девушка закатила глаза, изображая загадочность.
— Он такой милый, когда смущается, — Василиса накрутила локон на палец.
Меня начали терзать смутные сомнения. Еще вчера ее глаза горели огнем при одном взгляде на мужчину, а сегодня она уже закатывает глаза, как заправская искусительница. Я в ужасе зажала рот ладонью.
— Ты что, его соблазнить решила?!
— Ну, может и соблазнить. А может, подразнить. Он ведь все равно на другую запал.
Василисин запал тут же погас.
— Ну, и замечательно. Одной проблемой меньше.
— А может быть, и больше, — не унималась «Лолита».
— Какая еще проблема? У тебя проблема?
— Проблема не у меня, — девушка протанцевала к столику с нет-буком и вставила карточку в разъем, — проблема теперь у тебя?
— У меня-то почему? — Вино явно действовало расслабляющее не только на тело, но и на мозги.
— Потому что запал он на тебя, — все еще танцуя под одной ей слышимый ритм, Вася запустила показ слайдов.
Я же осталась стоять в ступоре посреди комнаты.
— Нет, — проблеяла я, — на меня он не запал, это точно. Он меня или в упор не видит, или взглядом, как ножом режет. Холодный, как айсберг. От него веет Антарктидой!
Василиса обернулась, сидя на стуле, и осуждающе, как-то совсем по-взрослому посмотрела на меня.
— Катя, он горячее всех горячих мексиканских мачо.
— Тебе-то откуда знать?! Он надо мной смеется постоянно. За штурвал поставил, бросил одну.
Девушка покачала головой. Я же чувствовала себя пятиклашкой перед учителем — не выполнила домашнее задание.
