— А где твой отец обитает?
— Для него забита соседняя комната. Такая же, как моя.
Я кивнула. Вряд ли Костя ночевал отдельно от любимой жены. Скорее всего, переехал он в стандартный номер после ее смерти, не желая пребывать в помещении, где проводил самые счастливые дни.
— Он приедет на твой день рождения?
Василиса безразлично пожала плечами, полностью обратив свое внимание на перебирание гардероба.
— Дождь, говорят, будет лить до самой ночи. Не прохладно, но сыро. Надеть это? — Я неуверенно кивнула — мне было совершенно все равно, как будет выглядеть Вася.
Хотя нет, не все равно.
— Это не слишком откровенно? — Засомневалась я в выбранном наряде.
— А чего мне стесняться? — Девушка покрутилась перед зеркалом, прижимая наряд к телу. — У меня все на месте и пока я молода, я буду носить откровенные наряды. И пусть все завидуют.
В этом я была абсолютно согласна с Василисой-бунтаркой. Но с другой стороны, должна же быть в женщине какая-то загадка?
— Ладно, Лолита, давай на ужин, а потом — культурная программа.
1 мая.
За ужином нас и всех присутствующих в ресторане, познакомили с командой шеф-повара. Иностранцы аплодировали стоя — блюдо из рыбы было выше всяких похвал.
Для просмотра художественно-документального кино гостей пригласили в небольшой, но уютный зал. Выходя из ресторана вслед за гомонящей на разных наречиях толпой, я удостоилась короткого колкого взгляда дворецкого. Мне показалось, что в помещении стало гораздо прохладнее. Зато Василиса была противоположного мнения. Но даже от ее невинной улыбки ледяное сердце Антона не растаяло.
Огромный экран и мансардные балконы позволили абсолютно всем зрителям без ущерба для зрения и личного пространства просмотреть фильм.
Я и не знала, что через Куяльник проходил оживленный путь из северных земель Киевской Руси к грекам и болгарам. Торговые караваны сплавлялись по полноводным тогда рекам Рось — Южный Буг — Кодьма — Большой Куяльник в обход Днепровских порогов.
Нам показали основателя грязелечебницы, ее довоенный облик. Реставрацию и обновления в послевоенное время. На кадрах, отображающих плачевное состояние курорта в постсоветское время, зал наполнился вздохами, возгласами негодования и ужаса. А ужасаться было чему — руины и ни намека на теперешнее состояние.
В самом конце с экрана гостей поприветствовали руководители проекта и меценаты. Среди вереницы лиц мелькнули знакомые — четы Мазур. Я краем глаза заметила, как Вася закусила губу.
