— И чего вы, мамаша, впутываете в наши дела посторонних? — рявкнул Виталий Викторович так оглушительно, что я едва сдержалась, чтобы не закричать в ответ: «А вот того, придурок, что нечего тут на женщин орать, а то одна из этих женщин так врежет тебе каблуком по яйцам, что забудешь о радостях секса лет на сто!»
Но я сдержалась. Муштра моего босса не должна же пропадать даром. И эмоции надо зажимать в кулак, даже если очень хочется выполнить легкий пируэт, благодаря которому у таких типов пропадает на какое-то время желание хамить!
— Саша менее посторонняя, чем ты, — неожиданно вступила в нашу задушевную беседу Вика. — Во всяком случае, я доверяю ей куда больше, чем тебе. Поэтому заткнись и веди себя прилично.
Она, наверное, работала раньше укротительницей диких вепрей.
Потому как этот «вепрь» сразу притих, испуганно посматривая на нее.
— А за «суку», дорогой, ты мне еще ответишь, — сурово пообещала Вика, и ее супруг окончательно был раздавлен, он тихо бормотал себе под нос какие-то проклятия.
Теперь я посмотрела на хрупкую Вику с невольным уважением.
Однако хорошо у нее это получилось!
* * *
Таня сидела возле телефона, сжав руки, будто в молитве.
Она не могла объяснить, почему она не отходит от телефонного аппарата. Словно ее приковали к этому чудовищу…
И ведь ничего подобного не было и в помине — Таня сама, по собственной воле, торчала возле аппарата, не смея отойти даже на секунду!
Вика просто просила ее посидеть дома, на всякий случай, пока она будет у матери. Вот Таня и сидела, ожидая неизвестно чего.
А еще к этому надо прибавить, что звонка от похитителей Таня боялась ужасно. Понятно, что состояние ее становилось все хуже и хуже.
Происходящее вокруг Таня воспринимала сквозь туман. Этот туман окружал ее, не давая сосредоточиться, воспринять реальность, и Таня была благодарна туману, потому что он не пускал боль и страх. Ужас происходящего до Тани если и доходил, то притупленно. Туман лишал его остроты.
«Господи, — думала Таня, раскачиваясь на стуле, — еще вчера я была счастливой и беззаботной! А сегодня…»
Она старалась не думать сейчас об Алисе. Это было слишком больно — даже туман не спасал. Но Алиса сама приходила к ней и смотрела так, что Тане хотелось скрыться от нее, убежать, раз уж она не могла помочь.
На диване валялся Алисин плюшевый тигр. На полочке у телевизора были разложены кассеты, которые Алиса смотрела. И все, независимо от Таниных желаний, напоминало ей о девочке, будто обвиняло именно ее, Таню, в происшедшем.
