Гарри сразу почувствовал, что Снейп не в духе. Наверное, он тоже вспомнил их уроки. Они выпили по чашке кофе почти в полном молчании.
— Гарри, — задумчиво сказал профессор. — Перед тем, как мы начнем, я хочу сказать тебе, что… был тогда неправ.
Гарри открыл рот. «Неужели он сейчас извинится?» — не поверил он.
— Да ладно, — улыбнулся Гарри. — Я тебя простил.
Брови Снейпа взлетели вверх.
— Не понял?.. В каком смысле, простил?
— Да ну, — махнул рукой Гарри. — А я было подумал, у тебя совесть проснулась…
— Что ты несешь, — раздраженно сказал Снейп.
— А что ты тогда имеешь в виду? — удивился мальчик.
— Моя тактика была ошибочной, Гарри. Моя окклюменция хороша для такого, как я. Она срабатывала с Риддлом, потому что он хорошо знал меня. Я не мог бы выставить на обозрение Риддлу какие-то сентиментальные слюни, потому что эти слюни — признак слабости. По крайней мере для меня. Пусть говорят, что у меня скверный характер, но не в моей привычке пускать слюни. Если я позволю себе поддаться эмоциям, меня уничтожат, раздавят, и неизвестно, кто это сделает первым, Дамблдор или Риддл. А тот, кто играет на наших слабостях, знает все наши уязвимые места, — всегда имеет преимущество, знает, куда бить, и выходит в итоге победителем. У меня мои слабости, Гарри, у тебя – твои. А что такое слабости, если разобраться? Это то, за что ты сам себя внутренне осуждаешь, что ненавидишь в себе, считаешь грешным или неправильным. То, что не дает тебе жить спокойно. Если ты знаешь, что в тебе есть нечто, что мешает, ты должен избавиться от этого. Или спрятать, или уничтожить. Ты меня понимаешь, Гарри?
— Ну… Если б я баловался марихуаной, я должен либо завязывать с ней, либо хорошо прятаться. Так что ли?
Снейп подскочил.
— Ты что хочешь сказать?
— Ничего, я просто пример привел, — Гарри сделал наивные глаза.
— Только попробуй, Поттер, — нехорошим голосом сказал Снейп.
— Ну вот, опять Поттер.
— Гарри. А теперь скажи мне, только откровенно. Все равно я увижу это… если захочу. Что ты не любишь в себе? — Снейп посмотрел на Гарри таким взглядом, будто уже пробирался к нему в голову без всякого легилименса. — Скажи мне откровенно. Ты стыдишься наших с тобой отношений? Ты считаешь, что мы с тобой не должны так делать?
Гарри вспыхнул.
— Нет! Хотя… Я тебя стесняюсь иногда… немножко… Мне кажется, ты такой опытный, а я… Мне очень хочется про нас кому-то рассказать, — вздохнул он. — Гермионе, Рону. Не бойся, Северус, я не стану. Не сейчас. — Он поднял на Северуса глаза, отливающие бирюзой. — Я не стыжусь. И ни о чем не жалею. Мне стыдно, что я не умею с девушками обращаться, — признался он. — Стыдно, что ни с одной из них у меня ничего не вышло. А тебя я… А с тобой… Я счастлив, что ты у меня есть.
