— Северус, пожалуйста! — он не знал, о чем просит. Он со всхлипом бросился к нему на шею и обнял. Так крепко, как мечтал. Как давным-давно мечтал.
— Гарри, глупенький, — услышал он шепот Снейпа.
Ласковые чувственные руки тихо гладили его волосы, вздрагивающие плечи. Гарри был так потрясен, что не мог ни думать, ни говорить.
Снейп не ненавидит его. Он не отталкивает его! Может быть даже… Может быть…
Гарри дрожал всем телом. Он и вправду не знал, чего хочет. Просто быть рядом с ним, просто касаться друг друга… вдыхать запах его тела, запах самого желанного мужчины… Его сердце переполнилось.
— Правда, что твои раны все-все зажили? — сказал Гарри, пытаясь просунуть руку ему под мантию.
— Гарри, — вздохнул Снейп. — Мы не должны. Перестань.
Его губы слегка коснулись щеки Гарри возле уха.
— Приходи завтра, — прошептал он. — Мы поищем книгу про Мерлина.
— Хорошо… Может, мы ее найдем… завтра.
— Или послезавтра…
— И после-после… — Гарри коснулся губами подбородка учителя.
— Уйди, Гарри. Или я за себя не отвечаю, — пробормотал Снейп.
Сегодня Мерлин исполнил целых два желания Гарри.
*
Глава 3. За спиной у Дамблдора…
Северус Снейп мрачно мерил шагами ночные коридоры Слизерина. Его фигура в черной мантии отбрасывала на стены зловещую тень. Его мысли были не менее мрачными.
«Ты глупеешь на глазах. Тебе подсыпали какую-нибудь дрянь на собрании у Лорда? Или тот чертов гиппогриф выклевал тебе мозги? Все, что происходит с тобой в последнее время…
Ты теряешь контроль над происходящим. Позволяешь себе расслабляться, выходишь из доверия и Риддла, и Дамблдора, у тебя нет ни унции стоящей информации ни для одного, ни для другого. Охраняешь жизнь Поттера? Раньше тебе это не мешало. А теперь мешает даже спать.
Глупейшая история с девчонкой. Мало того, что до сих пор ничего о ней не узнал, еще и испортил всю игру! Часами болтаешь с Поттером о какой-то чепухе, и не можешь найти подход к девчонке. Ты спугнул ее! Неужели нельзя было просто поговорить? Не наложил Obliviate сразу, а что если она что-то вспомнит?
И ты вообразил себя защитником Поттера? Вместо того чтобы учить мальчика окклюменции, читаешь ему Верлена? Спаиваешь маггловскими винами? Ты хочешь, чтобы Альбус вытянул из его воспоминаний все эти далеко не невинные разговоры, шутки, взгляды, прикосновения? И что же дальше?»
Часы на башне глухо пробили три удара. С портретов донеслось недовольное ворчанье.
В его мыслях опять заспорили голоса:
«Будь терпелив, старый козел. Дай мальчишке закончить школу…» — «Он сам, сам напрашивается! На ловца и зверь…» — «Ты сядешь в Азкабан, кретин».
