Послышался треск стекла. Витрины шкафчиков с образцами зельев со звоном осыпались на пол. Висящие под потолком свечи начали угрожающе раскачиваться, с них закапал воск и повалил сизый дым. Профессор оторвался от своей жертвы и оглянулся на шкаф. Стекла были выбиты, пузырьки с зельями мелко дрожали стеклянной дрожью, ожидая своей участи.
— Как ты это делаешь, маленькая дрянь, — прошипел он, тяжело дыша.
— Отпустите меня! — взвизгнула Тереза, почувствовав, что его хватка ослабела. — Вы ненормальный! — выкрикнула она и бросилась к двери.
Неведомая сила сорвала с петель дверь, которую не выбил бы даже Хагрид. Она упала в проем, подняв тучу пыли.
Он стоял, переводя дыхание, недоуменно глядя на сваленную дверь.
Потом тяжело рухнул в кресло и закрыл лицо руками.
Идиот. О Мерлин, какой идиот! Зачем?.. Тебя уволят. Отправят в Азкабан. Из-за сопливой девчонки! Что ты скажешь Альбусу? Что мозги в штаны упали? Что ты хотел ее спровоцировать? Хотел проверить, как она разрушает предметы без палочки и заклинаний? Разве нельзя было проверить по-другому? Тем более, если не умеешь любить женщин. Они чувствуют это, и ты это знаешь, Северус!
Тереза не пошла на урок по Трансфиугарции. Она лежала на кровати в слизеринской спальне, уткнувшись в подушку. Ее плечи вздрагивали от рыданий.
«Любовь… Нежность… Романтика… Может, их не существует? Грубый, злой, безжалостный зверь!» — она дрожала, вновь переживая свои ощущения.
Грубый злой безжалостный зверь тихо потрогал ее за плечо.
— Тереза, — мрачно сказал он. —Вы меня неправильно по…
Тереза взвилась под потолок.
— Уйдите отсюда! Как вы сюда зашли! Вы не имеете права сюда врываться!
— Не кричите, вокруг нас Заглушающее заклинание. Я хотел бы с вами поговорить.
— Нам не о чем говорить! Я вас ненавижу! И эту школу ненавижу! Вы, вы… отвратительный! Вы сказали, что я дрянь! — истерично выкрикнула она. — Я расскажу директору, что вы ненормальный вампир! Я нарисую картину «Совращение малолетней!» И ее напечатают в «Пророке», вместе со статьей Риты Скиттер! Вы грубый… садист!
С потолка посыпалась известка. По стене угрожающе побежала трещина.
Как все запущено, вздохнул Снейп.
Вот тебе и поговорили…
— Obliviate, — с легким сожалением произнес он.
*
— Поттер, — Снейп присел на край кровати.
— В прошлый раз я был Гарри, — вздохнул Гарри.
— В прошлый раз вам было плохо, — ухмыльнулся Снейп.
— А-а, то есть чем хуже человеку, тем лучше вы к нему относитесь, — Гарри потянулся на постели. Ему надоело лежать, тело просило движения. Снейп окинул Гарри довольным взглядом, или Гарри почему-то так показалось.
