— Но вы только что сказали, что у вас два гражданства, а получается три.
— Да какая разница, два или три… Важно другое: одно или несколько. Вам все паспорта показать или на слово поверите?
— Вы верующий? — поменял тему Макрицын.
— Да! — не раздумывая ответил обладатель тройного гражданства. — Разве можно в наше время не верить?
Макрицын сочувственно посмотрел на оппонента:
— Можно. Я, например, атеист. Я на вещи трезво смотрю. А вы в какого бога верите? Или во всех сразу?
— Замечательно, замечательно! Не нахожу слов, чтобы выразить восторг! — чуть ли не подпрыгивая от эмоций, произнес Семен Моисеевич.
— Какой восторг? — удивился Еврухерий. — Обойдусь без восторгов.
— Ну как же, как же! Помилуйте, уважаемый! Вряд ли я смогу побороть законное желание прямо здесь и сейчас выписать вам справку, подтверждающую безоговорочно и в последней инстанции ваше пожизненно трезвое состояние.
— Зачем мне это? — удивился Еврухерий.
— Да мало ли где пригодиться может, — задумчиво ответил Семен Моисеевич. — Вдруг вас, скажем, в вытрезвитель заберут.
— Меня забирать не за что — я пьяным по улицам не хожу, — имея все основания так утверждать, заявил ясновидящий. — А вы вот от ответа увиливаете. Я спросил: в какого бога вы верите? Или во всех сразу?
— Бог один. Запомните это, уважаемый. Один для всех, и лишь пути к нему разные. А что, собственно говоря, вы знаете о Боге, о религии? — поинтересовался полуфранцуз-полуеврей.
— А что можно знать о том, чего нет? — недоуменно поднял брови Макрицын. — Ничего не знаю и знать не хочу, бред все и ерунда! Понапридумывали глупости всякие от бессилия, а теперь их используют те, кому это выгодно.
— И кому же это выгодно? — напирал сын Жозефины Пантен.
— Да что же, вы сами не видите?! — с неподдельным возмущением ответил Еврухерий. — Довели народ до нищеты и, чтобы от борьбы отвлечь, в религию уводят.
— Кто же довел его до нищеты? — не снижал напора мужчина.
— Да те, которые власть захватили, — убежденно ответил Макрицын.
— Вы потрясающе интересный человек! — воскликнул космополит.
— Чем я вам так интересен? — уже недружелюбно спросил Еврухерий. И добавил — Я про вас закончу сейчас, потом уж вы мне ответите.
На лице Семена Моисеевича появилось задумчивое выражение, и он сказал:
— Не вижу в этом никакого резона — все равно скажете то, что не имеет ко мне никакого отношения. К тому же вы уже наговорили столько неправды, что последующее вранье теряет всякий смысл. Рост и вес вы угадали, но ничего более. Виноват — еще с именем не ошиблись. Зиночка, встань, пожалуйста.
