— Где вы собираетесь брать деньги? — спросил Розогонов.
На помощь оратору пришел Вараниев:
— И для нас Саввы Морозовы обозначатся!
Докладчик продолжал:
— Из всех стоящих перед нами задач наиболее трудной является поиск вожака. Честно говоря, путь решения этого вопроса мне пока не виден, но надо пробовать все возможные варианты.
— А я бы на первое место поставил поиск достаточного количества евреев, — высказал мнение Семен Федорович Рып.
— Вот вы этим и займитесь, — предложил председатель, — вам это по теме. Ведь у вас там Еврейский автономный округ.
— Округ-то у меня есть, да вот евреев в нем нет, — небезуспешно попытался увильнуть от задания Рып, — единичные экземпляры, можно сказать, остались. Как уссурийского тигра оберегаем.
— Хорошо, подумаем, где их взять, — согласился Розогонов.
— Позвольте мне продолжить, — виноватым голосом попросил Острогов-Гондурасский. Но, чуть промедлив, добавил — Хотя я уже все сказал.
Слово снова взял Розогонов:
— Докладчик прекрасно изложил суть в форме тезисов. Вопросы будут?
Вопросов не оказалось.
Перешли к организационным моментам. Заслушали доклад Вараниева о финансовом положении дел в партии, и работу за отчетный период признали успешной. Поступившее от Ивана Николаевича Иванова предложение брать банки для пополнения партийной кассы было отвергнуто. Вараниев так и сказал:
— За это точно башку оторвут. И не только башку!
Иванов попытался было возразить, мол, во всех органах есть сочувствующие, нас не тронут. На что Вараниев ответил двусмысленно, хотя и весьма лаконично:
— Не органы отрывают органы.
Вопрос закрыли. Еврухерий задремал. Он чувствовал себя паршиво. Собрание закончилось, все разошлись, но осталась четверка: председатель партии Розогонов и наиболее приближенные к нему товарищи. Их было трое: Вараниев, сам Макрицын и Шнейдерман.
— То, что говорил Старик, я полностью одобряю и признаю единственно правильным в условиях нашего времени, — начал председатель. — Но буду откровенен: где взять вождя и подходящих евреев, я не знаю. А что вы думаете, товарищи?
— Сложный вопрос, — в один голос ответили Виктор Валентинович и Боб Иванович.
— А каково ваше мнение, Еврухерий Николаевич?
— Постараюсь увидеть, Святослав Иванович, — задумчиво ответил ясновидящий. — Прошу тишины.
Макрицын закрыл глаза, руки свесил так, что, казалось, они болтаются, как канаты, ноги расставил, голову опустил. И просидел в таком положении около пятнадцати минут. Затем попросил глоток воды и рассказал о том, что ясно увидел:
