— Хорошо. Иди распорядись насчет завтрака, — сказал Донкин.
Вася ушел.
Я выпроводил всех из коридора и, чуть приоткрыв дверь, сказал:
— Таня, принесли вам обмундирование.
— Заходите, я в кадушке, — весело крикнула девушка.
Я зашел, положил на скамейку обмундирование. Около двери лежала куча тряпья и сверху — второй сапог. Я понял, что Таня сняла с себя всё это и приготовила выбросить.
— В этом барахле ничего нужного нет? — спросил я.
— Нет, Иван Федорович, все можно сжигать.
Я открыл дверь и пинком выкинул всю эту кучу в коридор. Пришли разведчики, забрали все это барахло и куда-то унесли.
Примерно через час, когда уже совсем рассвело, Таня позвала меня. Я зашел. Девушка выглядела бодро, весело. В ее голубых глазах искрились какие-то озорные огоньки. Мокрые волосы были аккуратно уложены. Она подошла ко мне и, вспыхнув румянцем, крепко поцеловала в щеку.
— Я так соскучилась! Как трудно быть одной среди врагов, а еще труднее улыбаться врагу, говорить ему любезности.
— Вам тяжело было работать кочегаром? — как-то некстати спросил я.
— Что вы!? Когда я стала кочегаром, то почти была счастливой — я не улыбалась ни одному гитлеровцу.
В дверь постучали. Нам принесли завтрак.
После завтрака мы на вездеходе в сопровождении четырех разведчиков на мотоциклах выехали с Таней в штаб фронта. Прибыли туда без всяких происшествий к полудню и сразу же направились в разведотдел к полковнику Сергееву. Я передал ему целлулоидный пакет.
Вскоре я вновь отправился на передовую, был назначен командиром “Артема” вместо погибшего Донкина и Таню больше не встречал.
Только много лет спустя на одном из собраний инженеров и техников в городе Комсомольске-на-Амуре я неожиданно увидел человека, лицо которого показалось мне удивительно знакомым. Да, несомненно, я где-то видел этого мужчину с зачесанными назад русыми волосами, высоким лбом, с резкой складкой между бровями, темно-серыми глазами. Но где? Я так и не мог вспомнить. Он сидел недалеко, я отчетливо различал мельчайшие детали его лица и все больше убеждался, что видел его не один раз.
В один из перерывов я пошел в фойе вслед за ним. Это был коренастый, среднего роста мужчина в сером костюме. Взгляд мой упал на его левую руку. Она была обтянута черной перчаткой. И тогда я все вспомнил. Я бросился вперед, схватил его за плечи и громко, совсем забыв, что мы не одни, крикнул:
— Андрей!
Он остановился, с минуту недоуменно смотрел на меня, а потом… а потом я очутился в его объятиях.
