Платонов молчал.
– Не знаете? Так я скажу вам, – продолжил Щипачев, повышая голос. – Ни хрена они не скажут. Они просто возьмут и натянут мне глаз на жопу, если я не перекрою этот героиновый канал. На подобный исход мне уже намекали пару недель назад. И никто не станет брать в расчет ни ваших непредвиденных обстоятельств, ни изречений о движении и пластике… Все это вилами на воде писано.
– Так, может, проще было бы спихнуть это дело на УБНОН, – внес радикальное предложение Платонов. – Это их епархия, пусть сами и разгребаются. Я до сих пор не могу взять в толк, на фига вам понадобилась эта лишняя головная боль. Логичнее было…
– Нет! – сурово отрезал Щипачев и развернулся к майору лицом.
Сейчас перед Платоновым стоял уже не раздавленной неудачей начальник Серпуховского РОВД, а опытный матерый оперативник, на счету которого имелась не одна блестяще проведенная разработка. Таким Щипачева помнили те, кто начинал с ним работать еще в молодости. Про такого и ходили в Подмосковье различные легенды, одна другой краше. И переубедить в чем-либо такого человека не представлялось возможным. Платонов и пытаться больше не стал, благоразумно прикусив язык.
– Это мое дело! Это моя оперативная разработка! – запальчиво продолжил подполковник, хотя никому уже ничего не требовалось доказывать. – За всю свою жизнь я никогда не пасовал перед трудностями. Не спасую и сейчас. Мы накроем их.
Подполковник захлопнул дверцу, так и не сев на переднее сиденье автомобиля. Обогнув крепкую фигуру Платонова, он двинулся к транспортеру. Майор молча смотрел ему вслед. В правом верхнем кармане комбинезона ожила рация. Майор достал ее и нажал кнопку связи.
– Слушаю!
– Мы упустили их, товарищ майор.
Платонов скрипнул зубами.
– Возвращайтесь…
– Кажется, оторвались.
Гюрза свернула с тропинки, и байк выкатился на шоссе. Огни придорожного мотеля мерцали на расстоянии не более километра. Девушка остановилась и сдернула с головы шлем. Обернулась в противоположную сторону. Преследователей не было видно. Здравый смысл подсказывал Гюрзе, что в первую очередь менты начнут прочесывать родной район. А потом уже сунутся сюда. Но когда это произойдет… Их здесь уже не будет.
Фара «Триумфа» погасла. Гюрза спешилась. Вслед за ней спрыгнул на асфальт и Крученый. Лунный свет отражался в его поблескивающих «консервах».
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! – с чувством выпалил он, давая выход накопившимся эмоциям. – Мы по уши вляпались. О чем я только думал, когда подписался идти с тобой на это дело?
