Лопали молча. Лишь когда Глеб пустил по кругу бутылку с минералкой, Шурик спросил:
– Глеб, а ты заметил – в поселке темно.
– А ты думал, здесь ночь, а за оврагом день будет? – подколол его Эдя.
– Не, я о том, что света в домах не видно.
– Не заметил, – пожал плечами старший.
– Это потому, что у тебя два глаза, а у него… – Колян не договорил, замолчал, прислушиваясь.
И остальные повернули головы к входной двери. Снаружи отчетливо урчал, приближаясь, автомобильный мотор.
– Приехал кто-то?
– Наверное, те, кто нас должен был встре…
Бац!
Дверь распахнулась так резко, что Аня взвизгнула, а у Эди пустая бутылка вывалилась из руки. И не только от этой резкости вывалилась. На пороге стоял дебелый мужик, кулаки, что твои кувалды. Пистолет в такой лапище казался игрушечным. Хотя игрушечным он наверняка не был.
Мужик удивленно обвел взглядом компанию:
– А вы кто такие?!
Испуг улетучился в минуту – незнакомец был одет в серые, с красной лампасиной форменные брюки. И рубашка на нем была форменная, милицейская.
Глеб кашлянул, прочищая горло, начал подниматься:
– Здрасьте. Мы студенты, стройотряд «Целинник». А вы участковый, да?
– Студенты? Откуда вы взялись? – Вопрос о своей должности милиционер проигнорировал.
– Работать к вам приехали, дома строить. Нас встретить сегодня должны были, в Апановке. А не встретили, пешком идти пришлось.
– Та-а-ак… Вас здесь не хватало. – Милиционер смерил Глеба взглядом. – Ты старший? Пошли выйдем на пару слов.
Напротив крыльца стоял «уазик», а в двух шагах справа от него… Вот такой расклад Глебу не понравился. Справа от машины стоял человек с автоматом в руках, и автомат это смотрел дулом прямо Глебу в голову. Тоже настоящий, «калаш», похожий на те, с которыми приходилось мудохаться на «военке», только новее. Еще двое сидели в «уазики»: водитель за рулем и женщина сзади. Вооружены ли они, Глеб не разглядел.
– До нас кто-нибудь приходил? – стукнул его лапищей по плечу милиционер. – Вообще, встречали здесь кого-нибудь?
– Н…нет.
Милиционер хмыкнул, раздумывая. Почесал затылок. Потом скомандовал:
– Значит, так, студент, что с вами делать, завтра поймем. А ночью чтоб из дому нос не высовывали. Двери заприте и свет погасите. Чтоб не видно вас было и не слышно. Понятно?
– Понятно, – с готовностью кивнул Глеб. Хоть ничего ему понятно не было. Но когда тебе в лицо смотрит «калашников», желания спорить и расспрашивать не возникает.
«Уазик» покатил в сторону поселка и вскоре растаял в совсем уже сгустившихся сумерках. А дома за оврагом в самом деле стояли темные, Шурик не ошибся. Глеб потоптался на пороге, почесал макитру – точь-в-точь как милиционер перед тем – и вернулся в дом.
