Обычно немногословный Петро весело рассмеялся.
– Н-да… Это ж надо было такие «лыжи» отрастить! Но это уж точно не «Хранительница» ваша непонятная тут бродила, – бормотал себе под нос Данила, карабкаясь вверх. Особо, впрочем, таинственными призраками и необычными следами не заморачиваясь. Ну, следы и следы, мало ли тут еще охотников бродит? Вон, в стороне и нормальные следы видны – двое недавно проходили. Но Никита еще больше напрягся и стал внимательно озирать окрестные склоны. Однако ничего странного или неожиданного так и не заметил.
А охотничий азарт уже гнал Петра все дальше, ребята едва поспевали, а Настя и вовсе стала задыхаться и отставать. Горы высились вокруг уже не радостно-мажорно, как на поздравительной новогодней открытке, а мрачно, даже зловеще. «Ведь Новый Год скоро! – пронеслось в голове Никиты. – Совсем забыли мы о нем среди всего этого кошмара…» Свистел ветер, и тучи, казалось, цеплялись клочковатыми краями за скалистые вершины.
Вдруг начальник маленькой экспедиции внезапно остановился и приказал тихим голосом:
– Стоп! Видите там, впереди? Да вон там, у деревьев! Кабаны… Молодые совсем, почти поросята…
И точно: за редкими кустиками на полянке рыли стылую землю мощными клыками – искали коренья? – пара заросших черной редкой шерстью животных, с виду таких мирных и не особенно-то огромных. Даже и мелких каких-то. Ветер дул с их стороны и запаха человека они не почуяли. Зато запах почувствовал Никита – тот, леденящий! Он начал озираться, пытаясь понять, откуда может нагрянуть опасность. Но сумеречное ущелье молчало, казалось, ничего ужасного и неожиданного произойти не могло. Просто мрачно и как-то странно тихо было…
Петро неслышно сдернул с плеча ружье, вскинул его, прицелился и… Раздался треск выстрела, показавшегося оглушительным. Один из кабанчиков пронзительно взвизгнул и ткнулся рылом в снег, а другой, испуганно хрюкая, опрометью кинулся напролом в кусты. Раскаты прогремели по горам, где-то глухо заворчало, сначала едва-едва, потом все сильнее… По ставшему серым лицу наставника молодые охотники поняли: что-то не так! Вернее, Никите смотреть на лицо старого особиста нужды не было: за минуту до выстрела вдруг почувствовал, как перстень под меховой варежкой резко отяжелел, стиснув палец и завибрировал. И запах, металлический, мерзкий запах беды, принесенный ветром сверху – он стал нестерпимым, перехватывал дыхание и щипал глаза…
– Лавина! – прошептал Петро сдавлено. – Вот ведь! Не надо было стрелять мне, старому дураку! Но не бывает же в это время лавин, а здесь их и вовсе сто лет не было! Быстро все назад, к машине!!