Истукан так и отпрянул от этих слов.
— А я тут причём, что ты на меня злишься? — вопрошал он.
— Как раз напрямую причём. Из-за тебя всё!
— Как это… Это они, что ли, тебе колесо согнули?
— Да, они, — развернулась я. — Твоя любимая Жанна.
— Она не любимая, — попытался откреститься Истукан.
— Да мне плевать! Объясни этой сумасшедшей, что мне на тебя по барабану! И сам это уясни, наконец! А то с первого раза как-то не дошло, я смотрю!
Не желая больше ни о чём разговаривать с Истуканом, я подалась вперёд и ускорила шаг.
Когда я подходила к дому, уже стемнело. В окнах на кухне горел свет.
Открыв калитку и зайдя в коридор, я поняла, что больше сдерживаться не могу. Мало того, что обидно было, так ещё и устала от тряски на велосипеде, замёрзла.
К горлу ком подступил, в переносице неприятно защипало и из глаз слёзы хлынули.
— Ох, Кира, — послышался приближающийся голос бабушки с кухни. — А мы уже переживать стали, что произошло, почему задерживаешься.
В коридор вышла бабушка, за ней Эрик, а я тут же побежала наверх по лестнице.
— А что с велосипедом? — послышался голос брюнета снизу.
Я забежала в комнату, захлопнула дверь. Закрыв её на замок и прыгнув на кровать, что есть силы, заорала в подушку.
Никого не хотелось видеть, ничего рассказывать. И так уже хватило постоянного перекручивания событий в голове, чтобы их ещё расписывать в красках.
Я услышала шаги по лестнице и в дверь постучали.
— Кира, это я, — раздался голос бабушки. — Что случилось? Ты плачешь?
— Ничего, — рыдая, ответила я. — Твоя Тимофеевна старая злая ведьма! Поверила местной врунье, что я могла украсть пряжу. Да сдалась она мне триста лет!
— Ох… Внученька, ну не переживай… Открой дверь.
— Нет! — отрезала я. — Я сейчас не хочу ни о чём говорить.
Обижать бабушку совсем не хотелось, но эмоции в этот момент были намного сильнее здравого смысла.
— Ну хорошо, хорошо, — успокаивала бабушка. — Не волнуйся только так сильно.
Я снова уткнулась в подушку и зарыдала. Как мне всё надоело здесь. Я уже хотела домой… Снова уехать, полностью погрузиться в работу и свой обычный образ жизни, а не торчать в деревне.
Вспомнив, что я могла поехать на Мальдивы, стало ещё больнее и обиднее. Я снова закричала в подушку.
В дверь опять постучали, на этот раз громко и с силой.
— Кира, открой, — послышался не предвещающий ничего хорошего голос Эрика.
— Нет, — ответила я.
— Немедленно открой дверь, иначе я её сейчас к чертям выломаю!
Словно в подтверждение своих слов, парень ударил в дверь так, что стены содрогнулись и вазочка на прикроватной тумбе звонко звякнула.
