Всё, как в дешёвом романтическом фильме: прикосновение, взгляд, отвод глаз.
От наших движений банка слегка подпрыгнув, цокнула и пошатнулась, но осталась на месте. К счастью, варенье не пролилось.
Бабушка на эти звуки никак не отреагировала и даже не повернулась. Наоборот, она словно вообще отсутствовала, стараясь быть как можно более незаметной.
Но мне всё равно стало как-то не по себе. Сердце учащённо забилось, лицо обдало жаром, а потом холодом и казалось, будто мы только что сделали что-то неприличное. Но ведь это такой бред! Времена, когда даже лишний взгляд в сторону порицался, давно прошли.
Но отчего же мы так странно поступили? Ведь могли же сделать вид, что ничего не произошло. В крайнем случае, улыбнуться и уступить друг другу, чтобы это выглядело вежливо.
Но нет, мы повели себя гораздо хуже — как влюблённая парочка, внезапно застуканная за страстным и неумелым поцелуем и отпрянувшая сразу, как только зашёл «третий лишний».
Искра любви. Ну вот, только её мне и не хватало для полного счастья.
Глаза… Какие же красивые у него глаза! Такие, каких я никогда в жизни не видела. Светло-светло серые, с толстой тёмной радужкой по краю. И хоть я взглянула в их бездну всего лишь на миг, они продолжали чётко изображаться в моей памяти так, будто я продолжала смотреть в них до сих пор, не отрываясь.
На руке запечатлелись ощущения от прикосновения Эрика и некоторое мгновение они продолжали держаться. Такие тёплые пальцы, большие, мягкие…
Брюнет немного замялся, но вскоре молча продолжил есть. Правда, намного быстрее, чем прежде. А я как ненормальная стала пялиться на него, забыв про то, что мне минуту назад нужно было варенье…
Да какое теперь варенье? Не до сладкого сейчас, есть кое-что поважнее! Точнее, кое-кто…
Эрик не пользовался вилкой, а ел руками. Но как же это было привлекательно! Грубо, по-мужски… В одной руке — оладьи, в другой — большая чашка с чаем, из которой витиевато поднимался едва заметный ароматный пар. Никаких мягких и плавных движений. Только резкость и суровость, отображающие все типично-мужские повадки.
Да уж, мои знакомые и подруги с ума бы сошли от этой картины, влюбившись по уши, за одну только манеру есть. А уж если добавить такие рельефы тела — точно бы отбоя не было. Ничто так сильно нас не манит, как полная противоположность. Хрупкой девушке — крепкого парня. И пусть некоторые из них скажут что-то вроде «Фу-у-у! Да он выглядит как колхозник, не пользуется парфюмом и не бреется», уж я-то точно знаю, что это будет только показательный выпендрёж. А на деле они с ума сходят по таким парням, хранят под подушкой их с трудом найденные и распечатанные фотографии, а три четверти всех своих мыслей посвящают совместным фантазиям.
