Ноэль смотрел на бразильца с нарастающим раздражением. Вывод третий: не позволяй заманивать себя в ловушку как бы невзначай сделанными самоочевидными выводами.
— Хотите, я вам кое-что скажу? — спросил Холкрофт. — Вы малоприятный человек.
— Мне очень жаль, если у вас создалось такое впечатление, — с искренним сожалением произнес атташе. — Я хотел вам помочь. Это моя обязанность. У меня есть основания так разговаривать с вами. Вы не первый и, Бог свидетель, не последний; кто разыскивает людей, прибывших в нашу страну в сороковых годах. Уверен, мне не надо объяснять, что я имею в виду. Почти все они были немцы, многие из них приезжали в Бразилию с огромными деньгами, которые переводились из нейтральных стран. И я просто хочу вас предупредить: будьте осторожны. Люди, подобные тем, о которых вы говорите, не исчезают беспричинно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Они вынуждены исчезать. Вынуждены! И не только из-за приговоров Нюрнбергского трибунала и израильских охотников за нацистами. Многие из эмигрантов присвоили большие деньги — в иных случаях баснословные суммы, — которые были отняты у порабощенных народов, изъяты из государственной казны. Эти средства могут быть востребованы.
Ноэль весь напрягся. Тут была какая-то связь — неявная, даже обманчивая, если принять во внимание данный случай, но все же была. Фон Тибольты были причастны к похищению сумм столь значительных, что они не могли проходить по обычным гроссбухам. Но это же и не могло быть причиной их исчезновения.
Вывод четвертый: будь готов к неожиданным совпадениям и, сколь бы поразительными они ни оказались, будь готов скрывать свое замешательство.
— Я не думаю, что эта семья могла быть причастна к чему-то подобному, — сказал Холкрофт.
— Но вы же не можете быть в этом уверены, коль скоро вам так мало о них известно.
— Допустим, я уверен. И меня интересует только, как я могу найти их — или хотя бы узнать, что с ними случилось.
— Я уже сказал: обратитесь к адвокатам.
— Никаких адвокатов! Я же архитектор. Юристы — наши естественные враги: они отнимают так много времени. — Холкрофт улыбнулся. — Что бы там ни смог сделать адвокат, я сумею сделать то же самое куда быстрее. Я говорю по-испански. Я пойму и португальский.
— Ясно. — Атташе взял серебряную зажигалку, прикурил и сделал глубокую затяжку: кончик сигары вспыхнул. Он бросил быстрый взгляд на Ноэля. — Значит, я не смогу убедить вас назвать мне их имя.
— О Господи! — Холкрофт встал. С него довольно. Он найдет другие источники информации.
