Он даже стукнул кулаком по столу. Гость тоже раскраснелся и смотрел на него прищуренными, улыбавшимися глазами.
— Да, что же делать! Случается… — соглашался он, потирая жирной ладонью свою круглую коленку.
— Бывает?! — уже выкрикивал Гаврила Семеныч. — Конечно, дураков учат и плакать не велят… Верно!.. Ну, а теперь пусть кто-нибудь надует Гаврилу Семеныча Поршнева? Хе-хе!..
Гость остался ночевать.
— Кто он такой будет? — спрашивала Маремьяна Власьевна мужа. — Откуда взялся?
— А кто его знает, — уклончиво ответил Гаврила Семеныч. — Сказывал, что с Сойминских промыслов едет в Кочкарь.
— А зовут как?
— Зовут-то Егором Спиридонычем Катаевым. По торговой части занимается…
— Оно как будто и не похоже. Очень уж он допытывался о нашем миясском золоте…
— Кто его знает, что у него на уме? Сказывал, что едет куда-то на Балбук… Пали слухи, будто башкиры обыскали золото в верховьях реки Белой.
— Вот, вот!.. В самый раз ему прикачнулась печаль о чужом золоте!
— Не наше дело, — строго остановил жену Гаврила Семеныч. — Мало ли чужестранных народов у нас по золотым промыслам околачивается! Может, у него легкая рука на наше-то золото. Случается… Вон екатеринбургские купцы как поднимают Кочкарь: деньги прямо лопатой гребут. Из Невьянска тоже и протчие…
Утром на другой день Гаврила Семеныч поднялся рано, как всегда, наскоро напился чаю и ушел с гостем на базар. Последнее опять обеспокоило Маремьяну Власьевну.
А весеннее утро было отличное. Стояли последние числа апреля, и снег везде стаял. Начали распускаться вербы и березы. По низинам около воды высыпала первая зелень. Улицы в Миясском заводе в буквальном смысле тонули в грязи, и возы с кладью приходилось иногда добывать из нее бастрыгами и прочим дрекольем.
— Время-то какое… а? — повторял Катаев, любовно глядя на далекую линию гор. — Вода тронулась… Самое время теперь работать на промыслах. Огнем горит работа…
— Это уж что говорить, — соглашался Поршиез. — Вся сила в воде… Так, говоришь, обыскали башкиришки золото на Белой?
— Богатое золото, сказывают… В самой верхотине реки, где она выпадает под Чи-Ташем.
— Случалось, бывал. Это за Теребинском будет… Ох, и народец только там живет, первые воры на всю округу!
— Ну, и по другим местам тоже рта не разевай, Гаврила Семеныч! Известно, промыслы…
— Да, случается… Я еще на Кумышаке бывал, Егор Спиридоныч.
— Ну-у?..
Катаев даже остановился. Даже в летописях Южного Урала, где добыто много золота, прииск Кумышак являлся чем-то сказочным.
