— Да, вот еще что! — громко воскликнул Берни, радостно глядя на жену. — Я не говорил тебе? Сегодня утром звонил инструктор из Палм-Спрингс. Двухгодовалые жеребцы, которых мы купили, делают три фарлонга за сорок одну секунду!
Лейла Остерман опустила блокнот на колени и рассмеялась.
— Нет, знаешь, это, пожалуй, слишком. А еще хочешь играть в Достоевского!
— Я понял намек... Что ж, возможно, когда-нибудь...
— Да, да, конечно. А пока присматривай за кредитами и за своими бешеными жеребцами.
Остерман фыркнул и поплыл к противоположной стенке бассейна. Он снова подумал о Таннерах... Джон и Эли Таннер... Он называл их имена в Швейцарии. В Цюрихе восприняли это с энтузиазмом.
Бернард Остерман принял решение. Жену он как-нибудь убедит.
В эти выходные он обязательно поговорит с Джоном.
* * *
Пройдя по узкому коридору своего дома в Джорджтауне, Дэнфорт отпер входную дверь. На крыльце стоял Лоренс Фоссет — сотрудник Центрального разведывательного управления. Он улыбнулся и протянул хозяину руку.
— Доброе утро, мистер Дэнфорт. Мне звонил из Маклина Эндрюс... Мы с вами уже встречались, но вы, наверное, не помните. А для меня это была большая честь, сэр.
Дэнфорт внимательно посмотрел на своего собеседника и улыбнулся в ответ. В досье ЦРУ говорилось, что Фоссету сорок семь лет, и Дэнфорт подумал, что выглядит он гораздо моложе. Широкие плечи, мускулистая, крепкая шея, лицо почти без морщин, жесткий ежик светлых волос — все это напомнило Дэнфорту о том, что ему самому скоро стукнет семьдесят.
— Я, разумеется, помню вас. Проходите, пожалуйста. Когда Фоссет шагнул в коридор, его внимание привлекли развешанные на стенах акварели Дега. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть их.
— Прекрасные работы.
— Да, действительно... Вы разбираетесь в живописи, мистер Фоссет?
— О нет... Просто восторженный почитатель. Моя жена была художницей. Мы много времени проводили с ней в Лувре.
Дэнфорт знал, что не следует говорить с Фоссетом о жене. Она была немкой, уроженкой Восточного Берлина. Там ее и убили агенты КГБ.
— Да, да, конечно... Сюда, пожалуйста. Грувер во дворе. Мы с ним смотрели программу Вудворта.
Они пересекли коридор и очутились в вымощенном красным кирпичом внутреннем дворике. Из кресла навстречу им поднялся Джордж Грувер.
— Привет, Лэрри. Кажется, дело сдвинулось?
— Похоже, что да. Я уже заждался.
— Мы все тоже. Выпьешь что-нибудь?
— Нет, благодарю вас, сэр. Если вы не возражаете, перейдем прямо к делу.
Трое мужчин уселись вокруг небольшого журнального столика.
