* * *
Отчего я пишу это? Какое я право имею на это, кто дал мне власть учить и судить людей?! Не есть ли это самомнение[6], - оно входит, как язва в человека, незаметно и тихо, а потом глядит из него, из всех его пор, превращая его в посмешище!
* * *
Все — игра, все — не настоящее. Но есть боль настоящая, страшная, та, которой боишься, которую скрываешь, которой не станешь играть, потому что в игре есть любование, а ею нельзя любоваться. Она не красивая, настоящая.
Девушки, может быть, знают ее, которые некрасивые, которые не знали любви. Говорю это для примера. А если есть боль настоящая, то значит и есть где-то настоящее; и разве это уже не радость нам? Есть настоящее — не все игра.
* * *
Люди нашего общества только и думают о том, как заглушить в себе скуку, как убить свое время, потому что не знают, на что употребить свою жизнь, на что она дана им. Одни и выдумывают себе карты, другие вино, третьи шахматы, четвертые женщин, пятые политику, шестые писанье и т. д., и т. д. Но все одинаково далеки от источников истинного творчества, от знания целей жизни, от смысла ее.
Назовите искренно, много ли вы знаете людей, для которых бы жизнь не была игрой и их дело не просто забавой и времяпрепровождением!.. Если только они свободные.
* * *
Мы часто и свободы боимся (Даже и это бывает!) Потому что боимся тогда остаться перед пустотой. Как жить?! Что делать?! Что делать, если не делать того, что делают все кругом?! Все делают, значит, это нужно, значит, и незачем рассуждать об этом. И спешим закабалить себя первому попавшемуся делу, только бы не самим решать вопрос о смысле своей жизни, о целях ее. Боимся такого вопроса, но не есть ли это самая ужасная трусость?! и не такое же ли это самоубийство, как всякое другое?
* * *
В этой трусости много и стадности. Боишься решить вопросы не так, как другие, и начать жить не так, как все. Это уже совсем мелкая, гадкая и подленькая трусливость, в которой и не каждый себе признается.
* * *
Есть минуты страшной ответственности за других людей, и тогда почувствуешь, что не смеешь играть, что требуется что-то страшное, настоящее — и не знаешь, где взять его.
* * *
Кому проклятие? Проклятие закону необходимости. Проклятие тому, что подчиняет людей ему, что делает их жалкими, слепыми, безвольными игрушечками его; что заставляет их убивать и мучить друг друга. Я не могу так просто и прямо винить людей. Слишком ясно я вижу глухую и темную силу, владеющую ими. Один убивает другого из-за жены и детей, другой оттого, что родился в той, а не другой обстановке. Я не могу так прямо винить их. Но что делает их такими безвольными?! Их делает такими слепая привязанность к этому миру, забота о нем, забота о завтрашнем его (для себя и для других это все равно!). А потому проклятие ей! Отказывайтесь от этого мира, убивайте в себе все привязанности к нему. Становитесь свободными. Свободные сыны его, вы полюбите его лучше, чем теперь, когда вы его рабы.
