- Мы что, ожидаем компанию? - спросил он.
Глава 6
Галифакс, Новая Шотландия
На следующее утро Анна и сержант Арсено подъехали к дому, принадлежащему вдове Роберта Мэйлхота, и позвонили у дверей.
Вдова приоткрыла парадную дверь на несколько дюймов и с подозрением уставилась на них из темного холла. Это была небольшого роста женщина семидесяти девяти лет со снежно-белыми волосами, уложенными в чрезвычайно аккуратную - волосок к волоску - прическу на крупной круглой голове. Ее карие глаза настороженно взирали на них. Ее широкий плоский нос был красным; подобный знак с равным успехом мог явиться результатом как неутешных рыданий, так и продолжительного пьянства.
- Да? - она не была удивлена, скорее враждебно настроена.
- Миссис Мэйлхот, я Рон Арсено из Конной полиции, а это - Анна Наварро из министерства юстиции Соединенных Штатов, - неожиданно мягким голосом произнес Арсено. - Мы хотим задать вам несколько вопросов. Вы позволите нам войти?
- Зачем?
- Несколько вопросов, и ничего больше.
Маленькие карие глазки вдовы свирепо блеснули:
- Я совершенно не желаю разговаривать с полицейскими, откуда бы они ни явились. Мой муж мертв. Почему бы вам не оставить меня в покое?
Анна почувствовала в голосе старой женщины отголосок отчаяния. Девичья фамилия вдовы, согласно документам, была Леблан, Мари Леблан. Она не была обязана беседовать с ними, хотя, возможно, и не знала об этом. Теперь все сводилось к тому, удастся ли им преуспеть в тонком искусстве уговоров.
Анна терпеть не могла иметь дело с родственниками жертв убийства. Приставать к ним с вопросами о чем-то, имевшем место в прошлом, когда после смерти любимого человека прошло лишь несколько дней или даже часов, было для нее невыносимо.
- Миссис Мэйлхот, - заявил Арсено официальным тоном, - у нас есть основания считать, что вашего мужа кто-то убил.
Вдова уставилась на посетителей неподвижным взглядом.
- Это нелепо, - сказала она. Зазор между дверью и косяком стал уже.
- Возможно, вы и правы, - мягко отозвалась Анна, - но если ему и в самом деле никто не причинил вреда, то мы должны в этом удостовериться.
Вдова, похоже, заколебалась, но спустя мгновение произнесла, не скрывая ехидных интонаций:
- Он был стариком. У него было слабое сердце. Оставьте меня в покое.
Анне стало стыдно за то, что она вынуждена допрашивать эту старуху в такое ужасное для нее время. Но вдова имела право выставить их в любой момент, а она не могла и не должна этого допустить. Мягким голосом она проговорила:
