- Давайте не будем это оставлять, - резко возразила Анна. Таким тоном, конечно, не полагалось разговаривать с начальником подразделения, особенно такого важного и могущественного, как ОВВ, но подобострастие никогда не входило в число ее привычек, а Бартлет, если уж почему-то решил забрать к себе сотрудника, вполне мог знать заранее о его характере. - Учитывая то, что из вашего намека можно понять, будто за этими смертными случаями, возможно, стоит кто-то из служащих или бывших служащих управления.
Директор Отдела внутреннего взаимодействия отвел взгляд в сторону.
- Я этого не говорил.
- Но вы и не отрицали этого.
Бартлет вздохнул.
- Природа человека такова, что он никогда ничего не делает прямо. - Эти слова сопровождала напряженная улыбка.
- Если вы считаете, что ЦРУ может быть скомпрометировано, то почему нельзя обратиться в ФБР?
Бартлет изящно усмехнулся.
- А почему в таком случае не к Ассошиэйтед Пресс? Федеральное бюро расследований обладает массой достоинств, но осмотрительность к их числу не относится. Я не уверен, что вы правильно оцениваете всю деликатность этого вопроса. Чем меньше народа знает о нем, тем лучше. Именно поэтому я не собираю команду, а беру лишь одного-единственного сотрудника. И, как я глубоко надеюсь, агент Наварро, подходящего сотрудника.
- Даже если эти смертные случаи действительно были убийствами, сказала Анна, - вероятность того, что вам удастся когда-нибудь найти убийцу, крайне мала. Надеюсь, что вы знаете об этом.
- Это стандартный бюрократический ответ, - заявил Бартлет, - но вам не удастся победить меня бюрократическими приемами. Мистер Дюпре говорит, что вы упрямы и "не очень-то любите играть в команде". Отлично, это именно то, чего я хотел.
Анна не позволила отвлечь себя.
- Вы, по сути, требуете от меня расследования по делам ЦРУ. Вы хотите, чтобы я расследовала ряд смертных случаев, установила, что они были убийствами, а затем...
- И затем собрали бы любые улики, которые позволили бы нам провести ревизию. - Серые глаза Бартлета прямо-таки сияли за окаймленными пластмассовой оправой стеклами его очков. - Независимо от того, кто причастен к преступлениям. Вам все ясно?
- Как в тумане, - отрезала Анна. Опытный следователь, она хорошо умела разговаривать и со свидетелями, и с подозреваемыми. Иногда достаточно было просто внимательно слушать. Однако чаще возникала необходимость как-то нажать, спровоцировать собеседника на ответ. Искусство и опыт вступали в дело, когда были нужны. История, рассказанная Бартлетом, пестрела уклончивостью и умолчаниями. Анна понимала инстинктивные попытки коварного старого бюрократа сказать как можно меньше, но хорошо знала по опыту, что работать гораздо легче, когда знаешь больше, чем это, строго говоря, необходимо. - Я не собираюсь блефовать вслепую, - заявила она. Бартлет заморгал.
