На пожаре | страница 2
— Да ведь у вас не горит. Вы совсем в другой улице живете.
— Это все равно. А только тварь всякая, она не в пример больше человека чувствует. Была, знаете, у нас собака старая, Валетка… Позвольте… В котором году Клим-то Климыч окривел?..
— Это действительно. Вчерась всю ночь собаки выли… — откликается кто-то.
— Братцы! Да что ж вы стоите-то так зря! Шли бы покачали воду-то! — обращается к мастеровым какой-то усач в фуражке с красным околышком. — Там, говорят, в народе недостаток…
Мастеровые пятятся.
— Ничего. Сейчас солдат пригонят и все будет чудесно! — отвечают они.
— Эдакие вы бесчувственные!
— А ты сам сунься, коли тебе слободно!
— Что? Ах вы мерзавцы! Вот полюбуйтесь, господа, до чего нынче народ распущен стал! Грубить, ракалии, смеют. Да ты кто такой? Кто ты такой, я тебя спрашиваю? А?
— Ну! дело до драки дойдет!
— Сам идет! Сам идет! — раздается где-то возглас. Несколько лиц снимают шапки. Делается движение.
Кто-то падает в лужу.
— Где? Где? — слышится возглас.
— Да вот! Нешто он не сам идет! — шутник и указываетет на подходящего к толпе купца в сизой мучной сибирке.
— Чудак! А мы думали…
Купец подходит к толпе, подбоченивается и передвигает картуз со лба на затылок.
— Вишь ты, как садит! — бормочет он. — Ну, теперь большую силу забрал. Строеньев пяток скосит! Смотри! Смотри, каким снопом пламя-то выкинуло! Это беспременно священная книга или икона горит!
— Коли ежели от молоньи загорелось, так парным молоком тушить следует. Вы, Ардальон Иваныч, из лабаза-то не вытаскиваетесь?
— Нет, у меня застраховано. Вон у Трифона сейчас кабак занялся, так там вытаскивают. Только, разумеется, выпьют все.
— Кабак! Ах ты, господи! Это угловой-то? Не может быть! Скажи на милость! Братцы, кабак загорелся! — идет говор.
В среде мастеровых делается движение. Несколько чуек подбирают полы и бегут к месту пожара. За чуйками, подмигнув друг другу, плетутся туда же и два чиновника в халатах.
1906