Она вытащила августовскую папку и потрясла ее. Затем отогнула проволочные ушки, печать треснула и отвалилась.
Папка была пуста.
Она просмотрела все остальные папки 1927 года.
Пусто.
Элизабет открыла ячейку 1928 года. Все металлические папки были опечатаны той же печатью – со слегка сдвинутой буквой "т". И все пустые.
Сколько же месяцев потребовалось Алстеру Скарлетту, чтобы сотворить эту немыслимую операцию? Как он все это делал? Как вытаскивал бумаги – одну за другой?
Еще три часа назад она бы и поверить не могла в нечто подобное. А все потому, что увидела подметающую служанку и вспомнила о другой служанке, на другом крыльце. О той служанке, которая случайно услышала данное шоферу указание.
Алстер Скарлетт поехал на метро.
В тот утренний час он не мог рисковать, не мог тратить время в дорожных пробках. Тогда он опоздал бы в банк.
И верно – разве можно придумать лучшие часы для этих его «занятий»? Хаос, который царит в банке в это время, звонки, распоряжения, лихорадочная активность, связанная с изменениями биржевых курсов.
В это время, полное суеты, мало кто привлекает пристальное внимание. Даже Алстер Стюарт Скарлетт.
Теперь она понимала, что значил приказ отвезти его к станции метро.
Дрожащими руками она вскрыла папку, помеченную декабрем 1931 года.
Пусто.
Она уже дошла до середины 1934 года, когда услышала, что металлическая дверь открывается. Она быстро задвинула ящик и гневно обернулась.
В комнату, плотно притворив за собой дверь, вошел Джефферсон Картрайт.
– Я же, кажется, приказала вам оставаться снаружи!
– Господи, мадам Скарлатти, что с вами? Вы словно привидение увидели! Как вы побледнели!
– Убирайтесь прочь!
Картрайт стремительно подошел к первому ящику и наугад открыл одну из ячеек. Он увидел сломанные печати, вытащил одну из папок и открыл.
– Боже! Кажется, что-то отсутствует!
– Убирайтесь! Я вас уволю!
– Возможно... Возможно, вам и удастся меня уволить... – Джефферсон открыл еще несколько ящичков и убедился, что и там печати тоже сломаны и папки пусты.
Элизабет молча с презрением взирала на банкира.
– Вы больше не работаете в «Уотерман траст», – гневно изрекла она.
– Вполне вероятно. Позвольте. – Джефферсон мягко отстранил Элизабет и начал вскрывать остальные ящики. Дойдя до середины 1936 года, он остановился и повернулся к старой даме.
– Не так уж много здесь осталось, не так ли? Конечно, я как можно скорее представлю полный отчет о том, что отсутствует. Для вас и для моего руководства. – Он закрыл ящик и улыбнулся.
