В вагоне третьего класса | страница 2



Тронувшійся поѣздъ ускоряетъ ходъ. У мужиковъ слышенъ гулъ отъ говора. Какой-то пьяненькій наигрываетъ на гармоніи; другой пьяненькій въ замасленной фуражкѣ съ надорваннымъ козырькомъ и въ рваномъ полушубкѣ, подтягиваетъ голосомъ:

   Захотѣлось намъ узнать да извощика жену…

Все это коробитъ усатую барыню.

— Ей вы, мужики! — кричитъ она, — коли съ благородными людьми въ вагонѣ ѣдете, такъ пѣсенъ не пѣть и простаго табаку не курить!

— А какой-же курить прикажешь? Французскій что-ль? спрашиваетъ пѣвшій пѣсню.

— Ты мнѣ не груби, дуракъ, а то тебя на первой станціи высадятъ. Какъ ты смѣешь мнѣ «ты» говорить?

— Вишь, какая прыткая!

— Ахть ты мерзавецъ? Господинъ офицеръ, заступитесь! обращается барыня къ офицеру.

— Перестань-же, или иди и садись въ другое мѣсто, замѣчаетъ офицеръ.

— Зачѣмъ, ваше благородіе, намъ въ другое мѣсто? Намъ и здѣсь хорошо, упирается мужикъ. А ежели вамъ, ваше благородіе, эта пѣсня не нравится, такъ мы другую можемъ…

   Что ты спишь мужичокъ,
   Вѣдь весна на дворѣ?

— Весною-то и спится, отвѣчаетъ, поднимая голову, до сихъ поръ дремавшій старикъ въ худомъ армячишкѣ и лаптяхъ.

— Эхъ ты, сѣдая вшивица! Нешто это къ тебѣ относится? Это такъ въ пѣснѣ поется, подбоченивается ломаный козырекъ, оставляя пѣть. — Деревня!

Блѣдный молодой человѣкъ въ фантастической поддѣвкѣ внимательно прислушивается къ разговору.

— А знаешь ли чья это пѣсня? спрашиваетъ онъ.

— А то не знаемъ, что ль? Извѣстно чья, — Молчановская. Молчановъ ее на Крестовскомъ пѣлъ…

— Анъ и не знаешь чья. Пѣсню эту написалъ такой-же мужичекъ, какъ и ты. Фамилія его — Кольцовъ.

— Написалъ можетъ и Кольцовъ, а поетъ Молчановъ. Это намъ доподлинно извѣстно. Ты, баринъ, объ насъ что думаешь? Мы тоже питерскіе — по этимъ самымъ гуляньямъ-то тоже балты били, били!…

— Не называй меня, пожалуйста, бариномъ. Я такой же мужикъ, какъ и ты, говоритъ молодой человѣкъ бъ фантастической поддевкѣ.

— Нѣтъ, баринъ, зачѣмъ же? Мы тоже народъ полированный, знаемъ какъ съ кѣмъ обойтись.

— Нѣтъ, пожалуйста не называй… Ты видишь, я въ такой же русской одеждѣ, какъ и ты… Пора вамъ забыть слово баринъ.

— Нешто это русская на васъ одежа?

— Конечно, русская, только франтоватая. Ну что, на побывку въ деревню ѣдешь?

— Жену учить ѣдемъ, такъ какъ намъ отписано, что она, шкура, барабанная, съ солдатомъ связавшись.

— И не стыдно тебѣ это? Не жаль ее?

— А зачѣмъ она Бога забыла?

— Ты какой губерніи?

— Мы, ваше благородіе, ярославскіе. Дозвольте, ваше благородіе, папироску.