— А Сэм что?
— Он утверждал, что никогда не разделял взглядов Хаука и вообще не хотел иметь с ним ничего общего, но каким-то образом его принудили к сотрудничеству с этим генералом, однако как именно, этого я не знаю. Иногда, если ему хотелось просто выговориться, он придумывал какие-то невероятные истории, чистую чушь, вроде ночной встречи с наемными убийцами на площадке для гольфа. И даже называл гольф-клуб в окрестностях Лонг-Айленда.
— Лонг-Айленд — это в штате Нью-Йорк?
— Да. А еще я слышала от него, будто он выторговывал какие-то контракты на огромные суммы у изменников-англичан в Белгрейв-сквер в Лондоне, у бывших нацистов на птицефермах в Германии... и даже у арабских шейхов в пустыне. Кстати, шейхам этим, как следовало из его слов, принадлежали дома в районе тель-авивских трущоб, и во время йом-киппурской войны[18]они выступили против обстрела египетской армией их владений. Безумные истории, прямо скажу вам, Арон, просто бред какой-то!
— Просто бред какой-то, — слабым, едва слышным голосом повторил Пинкус, чувствуя, что в желудке у него образовался ком. — Если я правильно вас понял, он и сейчас рассказывает эти странные истории?
— Не так часто, как прежде, но да, рассказывает, когда находится в особо подавленном состоянии или, опрокинув лишний стаканчик мартини, который ему совсем ни к чему, выползает из своей берлоги.
— Из берлоги? Или, что то же самое, из пещеры, не так ли?
— Он называет это берлогой в шато, или шато-берлогой.
— Шато — это очень большой дом или замок?
— Совершенно верно. Так вот, время от времени он говорит об огромном шато в Церматте в Швейцарии и о своей «леди Энни» и «дяде Зио». Все это чистейшей воды фантазии! Или, точнее, галлюцинации.
— Хорошо, коли так, — пробормотал Пинкус.
— Что вы сказали?
— Да нет, ничего... И много времени Сэмюел проводит в своей берлоге, Элинор?
— Он, собственно, и не покидает ее, разве что иногда обедает со мной, но это случается крайне редко. Его апартаменты — в восточном крыле дома — изолированы от нас. Там отдельный вход и все, что надо: две спальни, кабинет, кухня и так далее. Имеется даже собственная прислуга — сколь ни удивительно, исключительно из мусульман.
— Фактически это его личные владения, — констатировал Пинкус.
— Совершенно верно. И он полагает, что ключи от его апартаментов только у него одного.
— А на самом деле это не так? — быстро спросил Арон.
— Боже сохрани, конечно же, нет! Люди из страхового агентства настояли в свое время, чтобы мы с Корой тоже имели туда доступ. И тогда однажды утром моя кузина украла связку его ключей и сделала дубликат... Арон Пинкус! — Элинор Дивероу смотрела прямо в глубоко посаженные глаза юриста, многозначительно поглядывавшие на нее. — Вы и в самом деле думаете, что можно что-то узнать, покопавшись в его шато-берлоге? И не нарушим ли мы этим закон?
