Позвонив в Белый дом по личному телефону президента, установленному в жилых апартаментах верхнего этажа, Пинкус изложил ему суть дела.
— По-вашему, Арон, он мог участвовать в какой-то тайной операции? — поинтересовался президент.
— Откровенно говоря, я не думаю, что это его стезя.
— Но иногда это как раз то, что надо, Пинки. Порой именно нетривиальный ход приносит успех. И, если уж начистоту, многие из этих поганых длинноволосых директоров с грязными мыслишками буквально изощряются в различных там вывертах. Мне рассказывали даже, будто пару лет тому назад они хотели добавить к Мирне лишнюю букву — "С". Хотели осквернить само это понятие. Можете вы представить себе такое?
— С большим трудом, господин президент. Но не смею больше отнимать у вас время.
— Черт побери, Пинки, о чем это вы? Мамочка и я смотрим сейчас «Колесо фортуны». И, знаете, она соображает подчас куда быстрее меня, но мне плевать: президент-то все же я, а не она.
— Вполне понятно. Не могли бы вы уточнить все же, чем он там занимался?
— Конечно, могу. Я записал. Ди-ве-роу... Дивероу, правильно?
— Точно так, сэр.
Спустя двадцать минут президент перезвонил своему приятелю:
— Черт побери, Пинки, думаю, вы попали в точку!
— В какую именно, господин президент?
— Мои люди говорят, что чем бы ни занимался этот Дивероу где-то там, «вне Китая, к правительству Соединенных Штатов его деятельность не имела никакого отношения». Так вот буквально они и выразились: я записал все слово в слово. Но потом, когда я на них нажал, они заметили, что лучше бы мне «ничего не знать».
— Ну и формулировочка! Это, прямо скажем, уход от ответа, господин президент.
— Но подобное частенько ведь случается, не так ли?..
Арон остановился на дорожке и, глядя на величественный старый особняк, подумал о том, в сколь трогательно-теплой обстановке воспитывали Сэма Дивероу в этом старинном здании — наследии более изысканной эпохи. Строение, подметил юрист, отреставрировали столь искусно, что следы восстановительных работ можно было различить лишь с большим трудом. Многие годы дом окружала лишь аура бесспорной, но обветшалой респектабельности, фасад не сверкал, как теперь, свежей краской, и за газонами ухаживали не так уж тщательно. Однако сейчас на все тут, не жалея средств, наводился лоск — с того самого момента, как после пятимесячного отсутствия Сэм вернулся наконец к гражданской жизни.
Перед тем как взять на работу нового служащего, Пинкус внимательнейшим образом знакомился с биографией и уровнем профессиональной подготовки кандидата, чтобы впоследствии не испытывать ненужных огорчений и не оказываться в щекотливой ситуации. И в отношении Дивероу не было сделано исключения. Личное дело молодого юриста возбуждало его любопытство, и всякий раз, проезжая мимо старого дома в Уэстоне, он размышлял о том, какие тайны хранятся в его викторианских стенах.
