— У нас сухарей не полагается вот букиврот пожалуйте…
— Окрестись лучиной! Стану я в Великий пост скоромь есть! Да мне на нее и глядеть противно.
— Вот с икрой-с.
— С икрой! Мы и рыбы не вкушаем. А булки-то у вас чем подмазаны? Нет, уж лучше так, без закуси. Икру-то почем покупаете? Сплавная аль багреная? — задает он вопрос, советует держать «для гостей сухарики и капустку», уходит в зало, но через несколько времени снова возвращается.
— А что, чайком побаловаться можно? — спрашивает он буфетчика.
— Сколько угодно-с.
— Поди, ведь на пятнадцать копеек сбираете?
— У нас порциями. Полпорции стоит сорок копеек.
— Что-о? Однако тоже грабить умеете… Ведь у вас, поди, с сахаром, а мы по постам с медом или изюмом… потому скоромь.
— У нас меду не требуют.
— Ну так дайте-ка лучше рюмку простой… плесни вон в ту… Вы, братцы, пожалейте… мы деньги-то горбом достаем…
Буфетчик наливает рюмку.
— Не жалей, не жалей! Что обмериваещь-то? Тоже, верно, углицкий клей!
— У нас по положению…
— Что ты мне зубы-то заговариваешь? Знаем тоже… не несмышленки. У меня сын в твои годы, да и у сына четверо ребят.
Минут через пять купец требует еще рюмку и предлагает выпить с собой за компанию буфетчику.
— Заплачу. Авось сможем… — говорит он. — А ежели хозяина боишься, так присядь под выручку да там и колдыбни! Клюнь, полно! Сади, знай!
Буфетчик наотрез отказывается.
— Ведь не с мазуриком пить будешь! Мы, брат, по первой гильдии, две медали имеем и к празднику третью ждем. Что брюхо-то у нас масляное, так это пустое!.. Попа и в рогоже знают… У нас везде доверие… По две, по три тысячи без расписки перехватываем…
Три рюмки, выпитые одна за другой, отуманивают купца. Он уже не отходит от буфета, требует себе четвертую рюмку и начинает рассказывать о своем патриархальном житье-бытье в Ржеве, о своей торговле, о сыне, который «без спросу не смеет ни-ни»…
— У меня в доме все по струнке… К обедне ежели, так все гуськом… в баню — гуськом. У нас по постам чтобы скоромь — боже избави! Сковороды после мясоеда и те выжигаем. У нас благочестиво. Мы, почитай, по шести раз в год иконы на доме подымаем. У меня жена молодая, я на второй женат, но чтобы драка была — никогда! Только раз и потеребил, да и то за дело… А что, поднеси-ка мне водочки-то какой получше… заморской… — заканчивает он.
— Киршвасеру не желаете ли? Пятьдесят копеек рюмка будет стоить.
— Еще разговаривать! Цеди!.. Захотим, так весь твой буфет десять раз купим!
К буфету подходит офицер, требует рюмку коньяку и пристально смотрит на расплачивающегося из бумажника купца. Из бумажника выглядывают сотенные, пятидесятирублевые бумажки.
