— Куда-же?
— Пошолъ въ Тулу, ко Владимерской. Покажемъ!
Ежели кто желаетъ видѣть въ этотъ день молодцовъ во всемъ ихъ разгулѣ, отправляйтесь въ слѣдующія трактиры и гостинницы: въ Баварію, въ Палермо за Пассажемъ, въ Палкинъ и въ Тулу. Эти заведенія потому предпочитаются молодцами, что ихъ не посѣщаютъ хозяева.
И такъ, читатель, послѣдуемте за Петромъ и Никандромъ въ гостинницу Тулу.
— Я думаю, ужъ наши здѣсь? сказалъ Петръ, входя въ корридоръ.
— Здѣсь, здѣсь, пожалуйте! отвѣтилъ съ не то глупою, не то лукавою улыбкою корридорный, узнавшій птицу по полету.
— А ты почемъ знаешь?
— Извѣстно, господа купцы.
— Эка братъ, Петра, намъ честь: всѣ знаютъ апраксинцевъ. Куда же идти?
— Пожалуйте.
И лакей указалъ на дверь.
Оттуда слышались звуки разбитаго фортепьяно, пѣніе, крики «ура» и даже какой-то вой. Двери распахнулись и они очутились въ довольно обширной комнатѣ. На диванѣ и на стульяхъ лежало и сидѣло до пятнадцати молодцовъ; нѣкоторые, тяготясь одеждою, сняли сертуки, а нѣкоторые, тяготясь собственною своею тяжестью, лежали въ углу на шубахъ. Какой-то господинъ, взмахивающій физіономіею на цыгана, игралъ на фортепьяно какую-то польку. Два стола были установлены бутылками, штофами и закусками.
— Здравствуйте, братцы, съ пальцемъ девять! закричалъ вошедшій Петръ и принялся откалывать трепака.
— Съ огурцомъ пятнадцать! отвѣчала вся компанія и заорала «браво» и «bis», глядя на пляшущаго Петра.
— Стой, стой! — и изъ-за стола поднялся Васька, тотъ самый Васька, который далъ Никандру галстукъ.
— Музыкантъ, стой! Варгань камаринскаго! А ты, Петька, ко мнѣ на грудь! Я тебя обниму и мы спляшемъ.
Послѣдовали объятія.
— Стой! задушилъ, собачій сынъ! кричалъ Петръ.
— Ну, теперь выпьемъ!
— Ладно.
Музыкантъ заигралъ камаринскую, и Вася и Петя принялись выдѣлывать такія па, которыя доступны единственно только подгулявшему человѣку. Кончивъ плясать, они снова выпили.
— Ну, братцы, я пилъ ваше, теперь выпейте моего! сказалъ Петръ. — Дюжину пива! скомандовалъ онъ.
Принесли пиво и началось провозглашеніе многолѣтія каждому изъ присутствующихъ.
— Полноте, братцы, что такъ зря горлы-то драть? Споемте-ка что-нибудь дѣльное, пѣсню какую-нибудь, — подалъ кто-то совѣтъ.
— Это дѣло! Что такъ горлы-то драть? Вѣдь еще не очень пьяны. Выпьемъ по рюмочкѣ и начнемъ. «Вдоль по улицѣ» всѣ знаютъ?
— Всѣ.
— Ну и будемъ пѣть. Батюшки, Мишка-то какъ накерался, гляньте-ка!
— До безобразія! А вотъ что: взять да и вымазать ему рожу жженою пробкой.
