— Мама, не плачь, — моя мама! Мама, расскажи мне про ёлку!
И она в сотый раз рассказывает сказку про ёлку, — про сказочную ёлку, что бывает только за горами, за долами, у богатых детей, и сияет бесчисленными свечами…
— Сколько свечей? — спрашивает ребёнок. — Много? Пять? Две?
— Да, две, и ещё больше… Много-много…
Сгущаются чёрные тени; темнее и темнее в маленькой комнате; детские глазки закрываются, и, убаюканный сказкой о чудесной ёлке, ребёнок засыпает и видит ангельские сны… И спит он спокойно как птенчик в родном гнезде…
Грудь у матери ноет и болит, но она ничего не чувствует, кроме воспоминаний, которые впились в её бедное сердце, и терзают, и гложут его…
Темно. Она не видит своего мальчика; она слышит только его ровное дыхание и ощущает его мягкие волоски под своей рукой… И у него были волосы мягкие как шёлк, но только не золотые, а темные-тёмные… Он был сильный и стройный; на его могучую руку она опиралась с гордостью и верой; на его груди покоилась её голова как птенчик в гнезде… И лежит он холодный в мёрзлой земле, и лежит на его груди земля, всё та же земля, и глубокий снег… Ничего он не слышит, ничего не видит… Нет его! — Нет и никогда не будет…
Давно ли? Всего три года тому назад… Он был молод, он любил так горячо и так смело! Он верил, что всё удастся и устроится; он целовал её, и она верила… Только быть вместе, и всё будет хорошо! Но нет его, нет и никогда не будет…
О, эти несчастные, слабые руки! Вы бессильны защитить маленького мальчика, если придёт беда; вы годны только на жалкую, ничтожную работу… О, если б быть не здесь, в этом огромном, чужом городе, в этом страшном океане, где заблудилась она со своим ребёнком, где надеялась когда-то завоевать будущность вместе с ним…
Но нет его, нет и никогда не будет…
Солнце сияло так роскошно, что уделило один блестящий луч и для тёмного подвала. Устремился блестящий луч, пронизал тусклое окно, проник в унылую комнату, отыскал там детскую золотую головку и остановился на ней, лаская пуховые волоски.
Ребёнок смеётся за окном; у окна, на улице воркуют голуби. И, пригретые одним горячим лучом, они радуются вместе — розовый мальчик и сизые птички.
Матери нет, она ушла. Но она никогда не уходила надолго. Она брала работу только на дом. Но много ли она могла сделать? Она не готовилась к труду и ничего не умела.
Свет её жизни, маленький ребёнок, связывал её по рукам и по ногам. Но без него не стоило бы и жить…
Никого она не знала в огромном городе, не к кому было обратиться, не на кого надеяться. И она брала жалкую подённую работу и убивалась над нею день и ночь. Ребёнок расцветал, мать умирала.
