– Зачем мне болтать? Я больше всех заинтересован в молчании о том, что с вами случилось.
Для большей убедительности бросил еще один аргумент в свою пользу:
– И по списку вся рота полностью. А если не будет Иоганна Форса, начнутся расспросы: куда и почему он исчез?..
Кто-то из солдат сказал:
– А он, пожалуй, прав…
Ефрейтор Гольдберг согласился:
– И я так думаю. А как вы, гауптман?
– Я согласен. Оставлять его здесь нельзя. Первый же полицейский его арестует.
Степан немного расслабился, спина его уже не чувствовала холодка от направленных на него автоматов. Слава богу, смерть отступила, один миг у нее выиграл. Дальше тоже будет все на волоске от нее, но главное – пока остался жив.
Солдаты быстро стали забегать по трапу на шхуну. Заволокли туда и финна Эйхе. Недолго повозились с мотором и завели его: немцы насчет техники – люди знающие.
Лица солдат повеселели. Судьба их стала более определенной. На Степана теперь смотрели более снисходительно.
Доронин понимал: опасность для него не миновала не только там, на немецкой земле, но и здесь, на шхуне. Вдруг кому-то покажется, что мертвый Иоганн Форс будет более надежно молчать. С этим русским могут возникнуть очень неприятные неожиданности. По списку все будут налицо, а раненый Форс мог в пути скончаться.
На шхуне Доронин сидел на скамейке рядом с ротным. Когда совсем стемнело, выбросили за борт финна. Гауптман назначил три парные смены рулевых. Поручил ефрейтору Гольдбергу пунктуально менять смены и следить, чтоб не сбились с курса на запад, для чего от берега далеко не уходить.
К ночи похолодало, солдаты искали место для ночлега в кубрике. Гауптман предложил Доронину:
– Пойдем, там есть койка шкипера и одеяло, вдвоем поместимся.
Доронин спокойно ответил:
– Не засну я. Сам понимаешь, разные мысли в голове. Посижу здесь, подышу.
– Ну, дыши, – и ушел в кубрик.
А у Степана уже созревал следующий шаг спасения от смерти. Глядя на темный берег во мраке справа по борту, прикидывал: что там – Дания? Надо еще раз рискнуть: когда все угомонятся, а рулевым в будке его, сидящего на корме, не видно, тихонько скользнуть за борт и доплыть до берега. А там, как говорится, куда кривая судьбы вынесет. Главное сейчас – уйти от немцев.
Ждал долго, поглядывал – не следят ли за ним тайком откуда-нибудь. Не торопясь, уложил документы, чтоб не промокли, в рыбачью панаму, которая валялась под скамейкой, сунул ее за пазуху, поближе к горлу. И еще раз мысленно сказав: «Помоги, Господи», – тихо перевалился за борт.
